– Ты не рассказала ему?
– Что он насильник и убийца? Да он же сдаст меня в психушку.
– Господи, ну ему стоит знать. Вы должны пройти это испытание вместе.
– Какое испытание, Кирилл? А, да, знаю, какое. Мой любимый человек, в ком я души не чаяла два месяца, стал ненавистен и противен. Мне нужно все забыть и делать вид, словно ничего не было, так?
– То, что вы встретились сейчас, в этой жизни, это ведь не просто так. Он явно отрабатывает карму. Помоги ему в этом.
Анна начала закипать.
– А я тут при чем? Если он отрабатывает что-то, то пусть делает это без меня. И зачем мне это? Он убил меня, и мне еще ему помогать?!
– Пойми, так тебе станет легче, придет покой и прощение.
– Я была просто молодой женщиной, любила жить, работать, любила книги. Кстати, как и сейчас…
Кирилл сел рядом с Анной и обнял ее в самый нужный момент дружеской поддержки.
– Я не могу его видеть больше.
– Его нужно простить. Тебе нужно его простить.
– Может, проще съехать от него?
– Этим ты не решишь проблему. Вы потом опять встретитесь, и, может быть, в следующей жизни у вас будет новая трагедия.
– Ты хочешь сказать, что встреча с ним – это судьба?
– Конечно! Давай рассуждать логически. Законы кармы, кстати, очень хорошо поддаются логике. Вот в прошлой жизни он применил по отношению к тебе плохие действия.
– Мягко говоря, плохие.
– В результате этого он остался должен тебе. Согласно законам кармы, Франк теперь обязан отработать все зло, что причинил тебе. Это может выражаться в заботе, материальной поддержке, ценных подарках и так далее. Как он это делает? Он пригласил тебя в Германию, покрывает все твои расходы?
– Да, и что, это что-то значит?
– То, что своей заботой он отрабатывает карму перед тобой. А тебе стоит принимать все его подарки, предложения, даже если он предлагает деньги, бери их смело. Он ведь тебе помогает?
– Да. Я за два месяца вообще своих денег не потратила, он все дает.
– Вот видишь, и это хорошо.
– Как дальше с ним жить? Я боюсь даже его прикосновений ко мне.
– Поэтому вам нужно поговорить, может быть, вдвоем пойти к Остапцову на регрессию.
– Франк – агностик, он даже слушать ничего об этом не станет. Он, скорее, пойдет в полицию на меня писать заявление, как на психически опасную сожительницу, нежели на сеанс гипноза, чтобы узнать прошлые жизни.
Это говорил страх Анны показаться ненормальной в глазах другого человека, однако природа этого страха лежала в более глубоких коридорах подсознания. А что, если Франк уже все знает про их встречу в прошлой жизни и, быть может, расскажет ей куда больше, чем известно ей? Это наводило на Анну ужас куда более сильный.
– Может, со временем все уляжется? – в надежде спросила она Кирилла.
– Может быть, уляжется или, наоборот, обострится. Тебе только Остапцов поможет.
– Он предлагал мне вчера сразу пройти какой-то восстановительный сеанс, но я была так подавлена и испугана, что отказалась.
– Плохо.
– Мне, главное, не убить Франка. Я ведь его хотела вазой по голове оглушить тогда, в прошлом, но промахнулась.
– Захочешь убить, зови меня.
– Поможешь?
– Нет! Свяжу тебе руки.
Молодые люди рассмеялись. Но где-то в глубине души они оба насторожились.
После встречи Анне, с одной стороны, стало легче – Кирилл привнес позитивный новый взгляд на происходящее, с другой – появился камень на душе от мысли, что Франка необходимо простить.
Анне не хотелось спешить идти домой, идея завести с Франком разговор на тему прошлых жизней приводила ее в озноб и паническое состояние страха. Сознание прокручивало возможные сценарии предстоящего разговора: «Вдруг он просто рассмеется или, что еще хуже, подумает, что я все выдумала и пытаюсь добиться от него чего-то. А если он уже знает?..» Несмотря на мучающие сомнения, решение принято – Франку все нужно рассказать.
Но Франка дома не оказалось. В телефоне всплыло сообщение от него – он задержится: у коллеги на факультете день рождения, и они решили пойти в бар.
К вечеру температура у Анны достигла тридцати восьми, озноб усилился, боль в горле не позволяла ни есть, ни пить. Парацетамол уже не помогал, и требовалось более сильное лечение. Анна написала Франку по пути домой зайти в аптеку за противовирусным. Вся надежда – только на него.
Уже одиннадцать, а Франка все нет. Сил пойти в аптеку самой не осталось. Начался поиск всего, что может помочь сбить жар; к счастью, в ящичке на кухне, похоже, от прошлых квартиросъемщиков, залежался пакетик вышедшего из срока годности «Терафлю». Это ничуть не смутило, требовалось что-то предпринять, лишь бы полегчало. Горячий лимонный напиток с каждым глотком приносил небольшое, но облегчение.
«Сейчас допью и пойду спать, уже не буду его ждать», – подумала Анна, когда в замочной скважине послышался шорох ключа.
Франк не принес долгожданных лекарств. Его самого пьяного под мышки привели два аспиранта. Удостоверившись, что сейчас будет кому о нем позаботиться, передали Франка в женские руки и быстро попрощались.
– Франк, господи, да ты еле на ногах стоишь.
– Alles gut, ich bin nicht betrunken
12, – пробурчал Франк на родном языке.
– Ага, конечно. Не пьяный он.
– Ja-Ja, so ist Halt!
13
– Пойдем, тебе надо умыться и спать.
– Nein! Ich will nicht schlafen!
14
– Что же ты тогда хочешь, может, голодный? – Анна привела шатающегося Франка на кухню.
– Nien!
– Ну что нет?! Франк, мне нехорошо. Пойдем спать.
– Ich will… Ich will dich sofort.
15
– Пойдем уже спать. Мне правда нехорошо, Франк.
– Ich will dich sofort! – прорычал, подобно животному, Франк, уставившись на Анну поблескивающими от скотской страсти глазами.
– Франк, пошли спать.
– Nien! Komm zu mir, meine kleine Schlampe!
16
