Перед сном отправила Маше несколько поздравительных веселых открыток в Вотсап и, дождавшись от подруги ответных картинок, успокоилась. Конфликт исчерпан. Маша – лучшая подруга. С Кириллом нужно аккуратнее.
30 декабря. Новогодняя суета достигла пика, и Анна решила, что на улице лучше не появляться, чтобы не быть сметенной спешащей толпой на узких и скользких тротуарах. Петербург стоял на пороге главного праздника россиян: на дорогах не прекращались пробки, все торопились поздравить друг друга и сделать последние покупки.
Однако дома легче не становилось, день прошел в мучениях от мысли, что новогоднюю ночь придется провести в одиночестве, впервые в жизни. К родителям ехать не хотелось: выслушивание маминых нравоучений, как привязать к себе Франка, доставило бы еще большие муки, чем поедание своего мозга наедине с собой.
Маша и Кирилл уехали к родным. Из всех знакомых осталась Валентина Степановна. Не встречать же с ней? Нет. Лучше остаться одной. Почувствовать себя хозяйкой всей новогодней ночи, приготовить любимые салаты, включить телик и предаться размышлениям о дальнейшей жизни.
Чуть многим более двух месяцев жизни с Франком дали Анне ощущение уверенности в завтрашнем дне. Франк не просто покрывал все расходы, он брал на себя ответственность за ее настоящее и даже будущее с искренним, порой наивным чувством не то любви, не то собачьей привязанности. Конечно, это создало комфорт, к которому быстро привыкаешь и уже не мыслишь себя вне его. Когда у тебя еще нет работы, нет обеспеченных родителей и наследства от бабушки, обустроенная жизнь с человеком, что любит тебя такой, какая ты есть, предстает идеальной мечтой среднестатистической русской девушки, грезящей о парне-принце.
О чем еще можно было мечтать провинциалке в большом городе, на филологическом факультете, где такие же голодные чайки, как она, хватают первого встреченного иностранца, влюбляют его в себя, женят, рожают детей и с чувством самодовольства начинают жить только для себя где-нибудь в предгорье Альп или на Французской Ривьере?! У Франка есть все, о чем только можно осмелиться мечтать: ум и обаяние, интересная работа и успех в ученых кругах, состоятельные родители, уважаемые родственники, большой дом в Баварии, а самое главное – щедрое сердце, бескорыстные устремления в отношениях, внимательность и заботливость, так редко встречающиеся качества в наши дни. Плохие моменты Анна не хотела вспоминать. И так слишком много времени потрачено на негативные мысли. Пусть будет только хорошее, светлое и доброе.
Анна никогда и ни от кого еще не получала такую заботу, покрывающую все сферы ее жизни. Порой от этого становилось неловко и приятно одновременно: постепенно отступала приобретенная от родителей и школы скромность, закомплексованность и неуверенность в себе. На смену старым качествам приходили новые: смелость и принятие самой себя такой, какая есть. Все чаще Анна стала замечать в зеркале красоту своих черных бровей, выразительность карих глаз и утонченность овала лица. Франк не просто первый мужчина, сказавший, что она прекрасна, он был первым, кто помог ей в это поверить и затем принять свою красоту как естественность, данную природой и самим Богом.
Душевные беседы в кафе, на улицах Питера и вдоль набережной Фонтанки навсегда останутся в числе наилучших воспоминаний ее жизни, несмотря на открытие правды, страшной и ненужной правды, перевернувшей с ног на голову их отношения, всю жизнь Анны. Визит к доктору Остапцову на сеанс регрессии все испортил. Все радости жизни и отношений с Франком оказались перечеркнуты. И Анну раздирали вопросы, ответы на которые уже ничего бы не изменили:
Зачем поддалась уговорам Маши?
Зачем согласилась на регрессию?
Зачем была убита… была убита им?
И только пришедшая на ум старая песня Боба Дилана принесла успокоение: «The answer my friend is blowing in the wind. The answer is blowing in the wind».
21 Поиск ответов означал для Анны безумие. Поэтому стоит довериться ветру, он принесет ответ, рано или поздно.
Лиза погибла. Ее больше нет.
Вселенная движется дальше.
Жизнь продолжается.
Есть только она, Анна, молодая девушка, студентка филологического факультета, и есть ее любимый парень – Франк Шольц, который может сделать ее счастливой на всю жизнь. Нет, не может, он сделает ее счастливой. Именно так – сделает!
Поток мыслей нарушил звонок телефона. Звонил отец. В его тихом голосе звучала легкая тревога и тоска. Это значило одно – что-то случилось. Трубку перехватила мама.
– Аня, к папе сегодня приезжала скорая, сердце опять прихватило.
Все планы и мысли до этой минуты уже не имели значения, нужно было ехать к родителям, проведать отца, быть с ним рядом в самый главный семейный праздник, как раньше, в счастливые беззаботные годы детства.
Три часа в переполненном электропоезде – и она в родном доме. Стоило поехать к родителям еще вчера.
Франк звонил и писал, не переставая, интересуясь то здоровьем Анны, то ее отца, попутно рассказывая, что у них пошел первый снег и ударили настоящие немецкие морозы до минус десяти.
Наталья Ивановна, мама Анны, как того и следовало ожидать, сказала все, что думала, об отношениях дочери.
– Ты зря не полетела с ним в Германию.
– Так я же заболела, мама!
– Особо незаметно. Не умираешь ведь.
– Мама, а как же папа, я бы могла не приехать сейчас?!
– Ничего страшного, не первый и не последний приступ, переживем. А поездка с Франком пошла бы всем на пользу: нам с отцом было бы спокойнее, а ты бы познакомилась с его родней, нашла там новых друзей…
– Ну все, началось, – закрыв ладонями уши, Анна попыталась не слышать свою мать.
– Пойми, когда парень знакомит свою девушку с родителями, это многое значит, – продолжала Наталья Ивановна. – Может, он тебе предложение собирался сделать на Рождество? Ты не подумала об этом?!
– Мам, я не могла, я правда не могла полететь.
– Доча, от одного легкомысленного решения счастье может уйти. Когда теперь ты полетишь с ним в Германию?
– Может быть, на Пасху. Франк так хочет.
– Замечательно, но можно и на выходных слетать.
– У меня пары по субботам.
– Господи, пропусти, не отчислят.
– Ты мне всю жизнь говорила, что учеба – это самое главное.
– Да, да, говорила, но…
– А слушаешь теперь тебя и думаешь, что можно было вообще не поступать в универ.
