– Доселе и таче, – сказал Ангел и поднял с колен Амалариха, облачив его в светлотканные одежды, такие же, как и у Герамунда.
Ангел обратился к Амалариху и Герамунду:
– Доселе вы оба были врагами и таче ими останетесь. И продлится вражда между вами еще одну жизнь и полжизни.
Как только он это произнес, так желтое облако, подобно туману, окутало Амалариха и Герамунда.
Две души стояли посреди облака, перед ними мелькали эпизоды их прошлых воплощений. Перед ними предстал город Рим в своем величии, где разворачивались сцены гладиаторских боев, гибель первых христиан в Колизее, роскошные дворцы и фонтаны, городской сенат, в стенах которого спорили великие умы своего времени.
В каждом моменте Амаларих и Герамунд видели себя в прежних воплощениях, и везде между ними возникало предательство, измена или вражда: христианка и отступник веры – легионер, враждующие патриции Римского Сената в борьбе за власть, богатый гражданин и раб из далеких земель.
Каждый раз они спорили, предавали, наносили увечья, убивали друг друга из воплощения в воплощение, так что казалось, ненависти этой нет конца и края.
Затем возникли картины древних времен, когда все началось.
Двое мужчин стояли посреди песчаной пустыни, обдуваемые знойным ветром. Лица их, полные гнева, были обращены друг к другу, а руки сжимались в кулаки, готовые к решению спора силой. За спинами их стояли сотни семей, и у каждой было по обозу с нажитым скарбом. Если бы не пожилая женщина, воздевшая руки к небу с молитвою, в пустыне свершилось бы насилие. По речам этой женщины стало понятно – она мать двух враждующих мужчин.
– Ты не имеешь права делить единый народ и вести его на север, – сказал брат, который был выше другого на голову.
– Да как ты смеешь указывать, куда идти мне и людям моим?! – прорычал второй брат, что был младше и ниже первого, но не слабее духом и телом.
– Мы должны идти на юг, в землю, обетованную нашим прадедам, – потребовал первый брат.
– Иди сам в сии запустелые края, я же пойду и людей поведу за собой в земли, богатые лесами и урожаем, – решительно ответил второй.
– Ступай! И пусть печать раздора единого народа будет с тобой! – сказал, как отрезал, старший брат.
– Да пусть гнев ЙХВХ
50 обрушится на тебя за то, что ты заведешь людей в пагубные земли юга, – проклял младший брат старшего.
С проклятиями на языках оба брата развернулись спинами друг к другу и пошли разными дорогами, а за ними последовали обозы с преданными каждому людьми, еще недавно бывшими единым народом.
Внезапно со всем сторон, словно отовсюду, раздался голос:
– Вы были одним целым, но в минуту раскололись, повели людей по путям заблуждений, взвалив тяжелое бремя на себя и свой народ. Каждый раз вам давался шанс искупить вину, но вы лишь множили вражду и дошли до убийства друг друга. Только любовь способна исправить былые ошибки.
Души Амалариха и Герамунда стояли друг напротив друга, как в сирийской пустыне тысячи лет назад, только вместо песка и безжизненных камней кругом сиял бело-голубой свет, исцеляющий людскую боль.
– Герамунд, велика моя вина перед тобой.
– И моя не менее. Мы должны исправить наши ошибки.
Вновь прилетел огненный Ангел, в руках его был свиток человеческих деяний. Он открыл свиток и прочел:
– Когда минует тринадцать земных столетий и народы ваши вновь понесут страдания от меча друг другу, тогда и ваше время настанет. Амаларих, тебе воздадутся мучения семьи Герамунда. Герамунд – тебя постигнет участь саксов.
Сказав это, Ангел свернул свиток и улетел в ангельскую обитель, оставив две родственные души на небесном плане, где многие ожидают своего часа возвращения в земной мир.
– Мы должны исправить наши ошибки, – спокойно и уверенно прозвучал голос Анны в кабинете регрессолога.
– Очень хорошо, – ровным голосом сказал Остапцов. – Амаларих, все, что ты сейчас увидишь и узнаешь, – очень важно для тебя и всегда останется в твоей памяти.
– Я готов идти дальше! До встречи в положенный срок, брат мой! – Голос девушки был тихим, но при этом решительным.
После этих слов Анна не отвечала на вопросы Остапцова, и доктор приступил к выводу из состояния регрессии. Сеанс затянулся, путь назад, в нынешнюю действительность, длился, как всегда, долго для Анны. Открыв глаза, она, как и в прошлый свой сеанс, еще какое-то время не понимала, где находится.
– Я хочу туда опять, – первое, что сказала Анна, придя в себя.
– В переходное состояние?
– На небесный план, я так это понимала, будучи там.
– Только если будет вновь что-то беспокоить. Просто так, ради любопытства, не стоит.
– Так хочется испытать любовь, я никогда на Земле не чувствовала ничего похожего. Когда я встретила своих детей, это словно… нет слов описать.
– Понимаю, понимаю… В переходном состоянии, или на небесном плане, мы встречаем всех, с кем наработали положительную и отрицательную карму в прожитом воплощении.
– И ангела. Я же видела ангела, – Анна воскликнула, как будто ангел предстал перед ней прямо сейчас.
– Да, это ангелы-проводники. Они направляют душу через все этапы: встреча с любимыми, встреча с теми, кому мы причинили боль, и с теми, кто нам. Ангелы дают понимание о причинах произошедшего и последствиях, которые необходимо будет пережить в новом воплощении.
– А почему нельзя пережить последствия на небесном плане?
– Все, что сотворено на Земле, должно на Земле и отрабатываться. Ангел-проводник всегда показывает только то, что необходимо для души.
Анна потупила взгляд. Великий и безоговорочный закон причины и следствия – закон кармы – привел ее ко всему, что она имеет сейчас, и противиться этому, оспаривать совершенно бессмысленно. Особенно теперь, когда она докопалась до первого узелка – причины конфликта с Франком. Осталось только распутать этот узел, и отношения с родной душой обретут гармонию.
Только с чего начать? Однозначно, первый шаг придется сделать самой. Но как, Анна не знала. Решительность Амалариха куда-то исчезла после этой регрессии, ее бы нынче для уверенности.
Третья декада апреля выдалась аномально холодной. Темные тучи с севера несли грозное предупреждение – может произойти нечто неожиданное.
Так и случилось. Не успела Анна дойти до станции метро Петроградская, как пошел сильнейший град. Круглые ледяные шарики размером с крупную горошину молотили по металлическим крышам домов, автомобилям и витринам магазинов с такой силой, что, казалось, стекла еще чуть-чуть и не выдержат. Закрыв голову руками, Анна бежала по улице к метро на глазах недоумевающих прохожих, спрятавшихся под козырьками. Мокрая, но радостная, она влетела в вагон. Добравшись с пересадкой до Чернышевской, Анна не поверила глазам – шел снег с дождем, машины едва успевали очищать дворниками лобовые стекла.
