– Где? – и тут глаза зацепились за дерево, ютившееся между двумя красноствольными соснами. Это, что, малина…? Сбивал с толку толстый ствол и пышная крона из знакомых ребристых листьев с неровным и колючим краем.
Наконец увидев цель, закатала длинные рукава льняной рубашки, и пошла добывать еду. Дотянулась только до нижней части, но и росших на ней ягод хватило, чтобы утолить голод.
– Ты довольна? – черные брови Вика выжидательно прыгнули. – Теперь мы можем идти дальше? Хотелось бы оказаться у Антруса до заката.
Вместо ответа я кивнула, наслаждаясь сладкой малиной со свежим привкусом лета.
ППМ 11. Везет же некоторым на пророков, точнее – не везет
Вик не зря ворчал. Нет, добраться до хижины до темноты мы успели, вот только солнце своим нижним краем уже близилось к плавному изгибу сопок, норовя лизнуть их длинными лучами. Летнее солнце, холмы, лес… Как хотелось обмануться, что я все еще на родной Земле… Но маленькое золотистое пятнышко, хвостиком следующее за солнцем убеждало в обратном. Два солнца – это перебор для моей и так сумасшедшей Родины, мира гипюровых бюстгальтеров и инстаграма.
Подавила ностальгический вздох, стараясь не думать, что в моем мире я сейчас болтала бы с Алькой, пришедшей заменить меня на кассе. Подруга бы в наглую, на правах дочери хозяйки, приклеила бы листок с надписью «перерыв 15 минут».
Перевела взгляд на потемневшую от времени хижину, ютившуюся между двух тополей, будто бы специально высаженных среди высоких сосен. Громадины уже потихоньку роняли на хлипкую крышу пух, похожий на белые хлопья снега. Вик уверенно зашагал к двери, но в метре вдруг остановился, как если бы что-то вспомнил. Не успела поинтересоваться, как надобность в вопросе отпала сама собой: парень запустил руку в карман штанов, выудил кольцо, вместе с темно-серой ниткой, и принялся протягивать ее через кольцо, превратив нитку в импровизированную цепочку, закончив, присоединил концы, и когда они срослись волшебным образом, продел голову через образовавшуюся петлю.
– Не боишься, что нитка порвется – и прощай кольцо? – спросила, чувствуя смутную тревогу, которая обычно зудит в сердце, когда я о чем-то забываю…
– Ха, этого не случится, – в каре-зеленых глазах проскользнула хитринка. Оттек на лице немного спал, и покалеченная сторона была уже не такой деревянной: правый уголок губ чуть дернулся. – Этот шнурок особый. Сплетен из волокон стальной акации. Его невозможно порвать. Голыми руками уж точно.
– Стальная акация, стихийный дуб… А яблоки вы часом не с кустов собираете? Или тут они прямо в ящиках растут? – голова шла кругом: Эйнштейн и Ньютон на пару нервно курят в сторонке.
– Нет… – протянул Вик, обведя меня многозначительным взглядом.
В горле запершило, будто в нем застрял злополучный кусок наливного красного яблока, а на языке заиграл кислый привкус яблочного сидра, того самого, что я как не в себя хлестала у графа, вперемешку с вином.
«А если здесь яблоки добывают из задницы какого-нибудь древесного тролля?» – мелькнула сумасшедше-тошнотворная мысль.
– Да шучу я! Расслабься, – легкий удар по лопатке и смешок заставили вздрогнуть.
Ничего себе шутки! У меня так аппетит может пропасть, не дай Боже!
Дверь открылась раньше, чем Вик занес руку для стука.
– Авигдор! – взъерошенный старик повис на Вике, как на родной кровиночке.
– Ави… кто? – вылупила глаза я, на что парень сконфуженно скривился.
– Вик, – поправил старичка тот самый «Авигдор».
– Заходите, выпьем чаю, – вымолвил седовласый, после того как секунд пятнадцать его необычные золотистые глаза пристально рассматривали меня с головы до пят. В своих черных пыльных одеждах и с явно ломаным носом (хотя, может, это просто благородная римская порода) он напоминал белоголового орлана из программы о дикой природе, что я смотрела на прошлой неделе. Такой же цепкий взгляд, словно я – рыба, нерестящаяся на мели.
Хозяин хижины повернулся к нам спиной, шаг – и немного сгорбленная спина качнулась в сторону, а к моим ногам подкатились две пустые бутылки из красного стекла.
– Это кто? – шепотом спросила я, кивая в сторону растрепанного чудака, дрожащими руками ставящего жестяной чайник на печь.
– Антрус. Пророк Двенадцати Созвездий, вообще-то.
Челюсть со щелчком падает на засаленный, покрытый песком и соломой пол.
Пророк? ПРОРОК?! Тот самый, который предрек мое появление? Тогда можно с уверенностью сказать, что этот алкоголик точно ошибся! С бодуна привиделось, вот и перепутал. А моя сила… Видимо, где-то подцепила, шатаясь по лесу в поисках выхода к ближайшему населенному пункту.
Сердце возмущенно заколотилось, а кровь прилила к лицу. Придя в себя, я стала хватать ртом воздух, подобно рыбе на суше, в поисках метких слов. Но они все не находись…
– Я… я… – все повторяла я, пока мое блеянье не прервал начавший пускать пар чайник, при этом насвистывая… мелодию?
– Садись, дочка, – пророк махнул рукой, и кособокий стул с недовольным визгом отъехал от стола. – У тебя, наверное, много вопросов…
– А есть что поесть? – скороговоркой выпалила я: кисло-сладкая малина только раздразнила желудок, и он красноречиво требовал ответ на СВОЙ вопрос, игнорируя мое здравомыслие, кричавшее: «Сперва дела – потом еда».
Лицо старика потрескалось в улыбке, а на столе тут же появилась плетеная тарелка со съестным: хлеб, сыр, груши (они были подозрительного синюшного оттенка, вот только пахли слаще лимонада «Дюшес»), яблоки, миндаль. В глиняных мисках, окружающих берестяную корзинку, соблазнительно дымилась запеченная картошка с овощами.
– Чем богаты, – самодовольно проскрипел престарелый пророк. – Кушай, Мария, потом побеседуем.
Даже не стала сопротивляться манящим запахам и удивляться тому, откуда дед знает мое имя – турпоход меня изрядно вымотал. Вся наблюдательность и любопытство растворились в нежных кусочках с молочным привкусом, тающих во рту.
– Как пикно-коло? Не потерял? – отодвинув тарелку, обратился Антрус к Вику.
– Вот, – парень гордо выудил из-под рубахи свой шнурок из металлической деревяхи. – Берегу как зеницу ока. Использую только в кра-а-айнем случае.
Хмыкнула про себя. Ага, бережет он… А кто его в карман прохудившихся штанов засунул. Не говоря уже о…
– А что с лицом? – в голосе старика проскользнуло что-то… отеческое, что ли… В годы моей бурной школьной молодости, мама таким тоном вела со мной беседы, после очередной провинности.
– Защищал честь дамы…
Кашлянув от неожиданности, стрельнула глазами от одного к другому, энергично жуя с набитым ртом. Первое правило в гостях – говори больше, чем ешь. И его я только что нарушила. А вставить свои десять рублей в разговор – ну очень хотелось.
– Авигдор… – две белые брови-гусеницы поползли вниз. – Что я тебе говорил… Не ввязывайся в сомнительные делишки Ранавата. Не торгуйся с этой старой крысой, градоначальником Леманном. И используй кольцо только при смертельной опасности!
