– Что еще за хрень?
– Это геккон, – обиженно ответил Стегманн. – Эрл кошта
38, берлинская лазурь , очень общительный.
Освальд улыбнулся и приветливо вытянул вперед лапку, словно здоровался.
– Не при посторонних, – строго сказал Моттс. – Мы это обсуждали.
Освальд недоверчиво посмотрел на сыщика.
И чего это я посторонний?
– Знаешь, они удивительные создания…
– Хей, Стегманн, смотри что у меня тут. – Надо быстро заткнуть парня прежде, чем он унесется в дебри гекконоведения. – Держу пари, вам с лазоревым коштой понравится, – Кравитц протянул сложенные листы банкиру.
Его крапленый козырь в этой идиотской игре.
– И что это? – Когда коротышка развернул ордер, его настроение резко ухудшилось. Ленни понадеялся, что в темноте тот не станет вчитываться в бумагу. «В эти фитюльки никто не смотрит», – заверял судья. Сейчас и проверим.
– Ты, что ли, теперь коп? – раздраженно спросил клерк.
– Я – нет, но вот мои друзья – копы. И если ты не хочешь объяснять старушке Голди, чего это у нее с утра полный Дом легавых…
– Где ты найдешь идиотов, которые сунутся к…
В ответ Кравитц улыбнулся во все зубы и ликующе всплеснул руками: эй, это ж я, чувак! Освальд зажмурился от удовольствия, вероятно решив, что улыбка предназначается ему.
– А да, ты ж отбитый… И друзья у тебя такие же.
Иногда слухи о твоих тесных связях с фараонами бывают полезны.
– А потом ваши постоянные клиенты задумаются, стоит ли связываться с парнями, которым устроили шмон из-за какой-то ерунды. Как там говорится? – Сыщик прищелкнул пальцами для эффекта: так иногда делал Донни. – Ущерб бизнесу?
Некоторое время счетовод скорбно вглядывался в коридор. На его лице отражался мыслительный процесс, глубокий и напряженный.
– Хрен с тобой, пошли. – Он подставил руку геккону и спрыгнул со стола. – Ты все равно покойник.
Ничего себе, ордер-то действительно волшебный!
– И кто же меня прикончит? – еще больше раззадорился детектив. – Дорогая миссис Флэнаган, недавно я показал несколько приватных бумаг одному типу. Не могли бы вы дать мне бойцов, чтобы пристрелить мерзавца…
– Не льсти себе, – оборвал банкир. – Убить тебя не так сложно, как ты думаешь.
Ленни только оскалился: парни в Заливе говорили то же самое.
***
– В сущности, чек – это не что иное, как разрешение третьему лицу снять с определенного счета оговоренное количество денег. Следовательно, на нем имеются номер самого счета, отпечатанный типографским способом, сумма и подпись владельца.
Молнии мельтешили в узких окнах под потолком, отчего казалось, что свет носится по лабиринту стеллажей, словно пытается найти выход. Стегманн Моттс работал при единственной лампе, сгорбленной, как старатель в штольне. Он выдергивал переплетенные тома с полок и быстро просматривал страницы. Лазоревый геккошка следил за хозяином, вертикально пристроившись на стене, всем своим видом насмехаясь над гравитацией.
– Когда в банк приходит чек, кассир убеждается, что подпись подлинная, и заносит в книгу учета выданную сумму и имя лица, получившего ее.
Он мне что, лекцию прочесть вздумал? «Или просто тянет время, – отозвался Шилдс. – Интересно для чего?»
Как только Стегманн принял решение, то сразу переменился. Его движения стали отрывистыми, а голос обрел профессиональную четкость. Коротышка даже будто подрос. Для большего эффекта он достал бейдж «Дж. Стегманн Моттс, младший банковский служащий» и лихо нацепил рядом с карманом. Младший, ага.
Они прошли несколько коридоров, пока не оказались в зале, похожем на заброшенный архив. Тысячи истертых корешков таращились в безнадежный мрак, в котором клубились мириады тусклых пылинок. Ленни тоскливо присвистнул.
– Таким образом, мы имеем двойной учет: запись остается в кассовой книге и на балансе счета лица, выдавшего чек. В первом случае можно посмотреть списания за конкретный день. Во втором – операции по конкретному счету с подшитыми чеками.
Последние полчаса Стегманн двигался по залу, как четвертной джек
39 на полозьях. Таскал папки, сверялся с записями и по новой. Все это время он не затыкался ни на секунду.
– У ФРС двенадцать округов. Эти цифры означают…
– Да знаю я, как работает банковская система! – не выдержал Кравитц.
– Прости, я думал, что имею дело с узколобым деревенщиной, который предпочитает решать проблемы кулаками. А ты, оказывается, интеллектуал.
Нет, он точно намерен сдохнуть!
– Вот, нашел.
– А?
– Лорелея Ширес. – Пухлый палец легко скользил по серой бумаге. – Последний чек выписан пятого июля сего года. Овощная лавка или что-то вроде этого.
– Хмм…
– Ну что, доволен? Стоило столько мучиться, чтобы узнать так мало?
Значит, нищий соврал: Лори не было в «Дыре». Или она не заплатила. Или ее увели силой. Попробуй добраться через пол-Дино без гроша. Или у нее все-таки был кэш? Или что?
«Пусть роет дальше», – распорядился Донни из пустоты.
– Где она бывала? Что-то подозрительное?
– Да ни хрена, обычные покупки. Тряпки-шляпки, макияж и так далее. Сам посмотри…
Кравитц наклонился над банкиром. Мощная тень легла на зернистые листы, полностью поглотив силуэт маленького за’ара.
– «Дыра в стене», кафе на углу Юнион и 17-ой. Сможешь узнать, расплачивалась ли она там?
В фигуре Моттса отчетливо ощущалось напряжение. Кажется, кто-то вот-вот выкинет глупость. Ну дерзай…
– Нет. То есть не расплачивалась. По крайней мере, «Дыра» никогда не предъявляет чеков.
– Не понял. Разве тебе не надо где-то проверить?
Стегманн оскалил мелкие зубы.
– Погоди…
До сыщика начало доходить: веганская кафешка в принципе не предъявляет чеков.
– Вот именно.
Ленни изумленно обвел архив, крысеныш только в одном случае мог утверждать наверняка.
– Ты их читаешь?
– Ну да.
– То есть просто берешь папки и читаешь?
– Обычно в хронологическом порядке, – не без удовольствия ответил Стегманн.
– На хрена?
– Это информация. Буквально банк данных. Мало кто понимает истинную ценность подобного места. Да, мой хороший? – Моттс с нежностью погладил Освальда, к этому времени перебравшегося под лампу. Геккошка зажмурился и вроде бы даже заурчал. – Например, некий детектив с Гулд-стрит имеет привычку переводить половину гонораров на счет третьего лица. Сейчас мы не будем разбираться в причинах.
