Ленни все сидел в колодце. Призраки прошлого не тревожили его. Маленький Джимми не бегал по залитой голубой краской дорожке, ледяной ужас не перехватывал дыхания, далекие небеса не исчезали в пустоте. Он просто ждал. Ждал и слушал, как пшеница гнется под ветром, и листья шуршат о стены, и тусклые хлопки револьверов, и битое стекло под ногами, и треск древесины под глухими ударами подошв. Словно отзвуки иной реальности, словно потусторонний шум. И шум утопал в ночи, а Ленни оставался в тишине.
Так продолжалось вечность или, быть может, одно мгновение, а потом рука сыщика соскользнула на влажном срубе. Он едва не сорвался в бездну, и бездна ответила ему жадным возгласом. Где-то там, наверное, плавал неудачливый Второй Номер. Или ушел ко дну, утянутый подводным ключом. Время выбираться отсюда. Впиваясь в мягкую древесину когтями, Ленни медленно продвигался наверх.
Небо становилось ближе, подземная прохлада сменялась жарой, будто сыщик выползал из могилы в адское пекло. «Снова ирония», – усмехнулся про себя Кравитц, и больно получил по голове. Это сверху швырнули что-то тяжелое. Он замер, готовый к безнадежному прыжку, но ничего не произошло. А потом ничего не произошло снова. И еще раз. Да сколько можно!
Ленни вырвался из колодца, как ныряльщик из морской толщи. Ферма ударила в него звуком со всех сторон. Ферма стреляла, взрывалась и стрекотала: глупые за’ары продолжали свой детский штурм.
Ленни достал сигарету и огляделся в поисках техасца. Вместо него вдоль дома неслись два безликих костюма. № 3 и № 4, если сохранять общий счет. Парни размахивали своими «вессонами» и что-то кричали. И не стреляли. «Повезло», – успела промелькнуть мысль, а потом «костюмы» открыли огонь. Прямо на бегу. Дилетанты. Ошеломленный новым миром, Кравитц не успел среагировать: тупо стоял и смотрел, как черные дула выплевывают огненные вспышки. Появившийся было звук напрочь исчез, и время снова перестало иметь значение: он стоял, «костюмы» бежали, барабаны нехотя сдвигались на очередной ход, револьверы лениво плевали желтые снопы искр. Кажется, он видел, как блестящие снаряды несутся, несутся к нему, оставляя золотистое возмущение в воздухе. Это называется трассировка. Несколько пуль прошли прямо перед лицом. Он мог бы их просто смахнуть. Он мог бы поймать пулю зубами. Тусклая фикса ударилась бы в теплую медь. А потом дверь заднего хода вспучилась, и бежавших накрыло волной из дерева и металла. Время вернулось. Ленни шарахнуло наземь так, что внутренности болтанулись о стенки желудка, но сигареты он не выпустил.
Когда он очнулся, из проема валил дым, как от сигнального костра. Один из «костюмов», тяжело сопя, пытался подняться. Ленни рванул к нему и врезал коленом в висок. И только тогда заметил № 4. Беднягу пригвоздило к земле чем-то, похожим на косяк. Белая палка наискось торчала у него из спины, точно древко штандарта. Конечности продолжали подергиваться, как бывает у насекомого, нанизанного на зубочистку. Ленни передернуло. Кем бы ни был клоун, он такого не заслужил. Никто не заслужил. Нетвердой походкой Кравитц направился в дымящий проем. Дело есть дело, и его следовало завершить.
[Better World]
Позднее Ленни все думал, как разработка забегаловки для травоядных могла завести его в зону военных действий. «Ваш бургер не что иное, как шутка гения», – улыбался мистер Хопс. «Один окажется на дне, другой падет во тьму!» – драл горло бродяга Вилли. Как там? Шанти? «Следуй за деньгами», – призывал выросший на передвижных ярмарках Шилдс. Мало кто знает больше о перераспределении денежных потоков, чем администрация карнавала. Или вы полагаете, что эти парни платят налоги?
«Райские поля» – веганская ферма. Одна из многих в составе компании «Элизиум». Каждый раз, когда кто-то пропадал в «Дыре», главный офис отправлял сюда ровно пять кусков. Целое состояние за восемь лет. Особенно если ты сержант морской пехоты в отставке.
Мясник – так его прозвали свои же. «Теперь я обычный за’ар, – разглагольствовал Демпс в материале «Shrike Evening Post», который Ленни удалось нарыть в архиве. – Доживаю свой век на пенсии. Новая жизнь – новый я, как говорят мои нынешние партнеры. «Райские поля» – всего лишь попытка сделать этот мир чуточку лучше». Ну-ну.
Лучший мир по Демпсу походил на полноценное поле боя. Шрапнель, порох, гарь, копоть. И кровь. И запах жареного мяса. Барбекю, блин. Ленни поморщился от ассоциаций. Остатки разорванных тел дымились на деревянном полу коридора: видно кто-то задел растяжку. На перилах лестницы, ведущей наверх, повис еще один труп: ему разворотило бок шотганом. Последний костюм был без глаз, его лицо разорвали на лоскуты чем-то, что могло быть когтями кого-то, с кем Ленни предпочел бы не встречаться. Останься парень в живых, Джонни швейцар мог бы найти в нем друга.
Кравитц наклонился, чтобы подобрать ствол, и тогда услышал хлопанье крыльев. С высоты лестницы на него уставилась пара янтарных зрачков. Огромная птица была покрыта легкими пластинами из металла, изогнутый клюв украшал блестящий наносник. Она была носителем природного, звериного ужаса, неостановимой кары, накрывающей грешника с небес. Бойцовый петух. Ленни слышал, что их использовали в спецчастях, но никогда не встречал лично.
Птица издала страшный звук и угрожающе раскинула крылья. «Свои, свои», – пролепетал Ленни пятясь. Вот к такому жизнь его точно не готовила. Петух повернул голову набок, вертикальные зрачки недвусмысленно посмотрели на револьвер, к которому тянулся детектив.
– Я не вооружен, – сообщил Кравитц и на всякий случай поднял вверх руки.
– Думаешь, тебе теперь это поможет, сука? – раздался хриплый голос позади.
Час от часу – очередной «костюм».
– После такого мы вас всех на хрен вздрючим, как…
Он не закончил фразы. Верно определившись с целью, пернатый воин взмыл в воздух и опустился за спину Ленни. Раздался короткий крик ужаса, и всё затихло. Видимо, петух принял последнюю фразу на свой счет. Последнее, что увидел костюм, как сверху падает крылатое чудище. «Так держать, птица», – бросил Кравитц через плечо и начал подъем по лестнице. Судя по звукам, птица принялась за лицо.
Вскормленный улицей Ленни полагал насилие неотъемлемым правом гражданина, но даже на его вкус веган Джекки доживал свой век уж слишком кроваво. Кравитц не видел более зверской бойни, хотя в некоторых принимал активное участие. «Ты и в этой принял», – мелькнула ехидная мысль. Он осторожно продвигался по второму этажу, стараясь не попасться в ловушки. Если это Демпс устроил в одиночку и на пенсии, что же было в армии и со взводом?!
После всего Кравитц рассчитывал обнаружить как минимум Дока Сэвиджа. На деле Джекки оказался неказистым крепеньким старичком. Он сидел на стуле перед двумя «костюмами» и стойко переносил допрос. Первый орал во всю глотку, едва ли не после каждого слова нанося удар. Второй от входа держал старика на прицеле. Это могло быть разумным, если бы кто-то следил за самим входом.
Ленни подкрался к вооруженному и мощным захватом придушил сзади. С его корешем и стараться не пришлось. В едином движении Демпс подскочил со стула и врезал обидчику в челюсть, что тот рухнул как подкошенный.
