– Уж надеюсь, что не в четверг
94.
– Хмм…
– А твой приятель, мистер Хопс?
Невозможный пансионарий, белый, будто только вышел из прачечной. Вокруг него распространялась неестественная, мертвая тишина. Казалось, все, что попадет туда, будет обречено навечно.
– А он что?
– Парень вернулся в город из-за статьи в газете?
– Ну и?
– И с каких пор «Шрайк» выпускают на Аляске
95?
Туше.
– Для начала бифштекс под соусом, – обронил громила, обводя зал. – Горячий и с дымком.
– У нас вегетарианское заведение, – с достоинством ответил хозяин и дружелюбно улыбнулся.
А ведь бугай мог бы сожрать такого, как Берри, целиком.
– Че?
– Только для травоядных, Билли, – объяснил амбал.
Два идиота, и оба вызывают ассоциации с барным шкафом. Снова костюмы на жаре. На этот раз какие-то расфуфыренные.
– То-то я смотрю, народу у тебя негусто, – Черноватый остановил взгляд на Ленни и глуповато ухмыльнулся.
Сделай свой ход, здоровяк.
– Вегетарианство – это философия, сэр.
– Для нас мог и постараться…
– По всему выходит, она замешана, – спокойно продолжил Донни. Насекомое в янтаре откровенно насмехалось над детективом.
– Лиз?
Он вспомнил, как Дросс сидела в ротанговом кресле, уперев острые коленки в подбородок. Теперь она казалась беззащитной и грустной.
– Она капитан полиции Дино – стало быть, берет взятки, – со вкусом рассуждал самый умный за’ар в комнате. Ленни мог бы поклясться, что это был вкус шпината. – А к тебе она навязалась, чтобы контролировать ход дела. Сдается мне, не все из действующих лиц оставались с тобой честны.
Его Лиз? Сыщик призадумался. Дросс всегда была своей в доску. Настоящий кореш, мало что в юбке.
– Сотня пропавших, а ее парни даже не чешутся. Брось, Элмор, не настолько же она плоха.
Может, и так, Дон. Может, и так.
– Безвкусный как черный веган, – произнес Кравитц где-то под конец.
– Извини?
– Эта фраза, ее сказал Хопс. Что-то вроде присказки. Ты слышал ее раньше?
Донни быстро заглянул вглубь себя. Так случалось, когда он сверялся с памятью. Хотелось думать, что внутри живет его погибший друг Ленни и нашептывает ответы.
– Не приходилось, – покачал головой Шилдс. – На слух не слишком афористично.
Афочто? Ну и хрен с ним.
Кравитц отвернулся. Все та же пустая улица, все то же жаркое солнце. Расщелина переулка разрезала фасады домов. Черная, будто пожирающая свет. Было в ней что-то космическое, предвечное, страшное. Ленни легко представил, как проем со свистом втягивает воздух, прохожих и проезжающие кары. Ох и не нравилась ему идея туда идти.
***
– Да что ж ты такой упертый, м? – агент Брютс со свистом выдохнул воздух. Зловонное облачко зависло над столом. – Думаешь, мне нравится хлебать дерьмо из корыта? Кому есть дело до твоего гомика Шилдса? Ну, прижал ты его бабенку малеха, что такого? Ерунда. Держу пари, у обоих с этого встал.
До знакомства с Теренсом Брютсом, Ленни наивно полагал, что это легавые – ни на что не способные клоуны, а в Бюро идут ребята поприличней.
– Слушай, я пытаюсь не выходить за рамки культуры, окей?
Ленни непроизвольно потянулся к изувеченному боку: дробовик – культура федеральных агентов.
– Я бы мог бросить тебя в камере. Или закрыть в допросной. Там темно, холодно и грустно. Но взгляни вокруг. 160 квадратных футов освещенного пространства. Клинкерный кирпич, мореный дуб, керамические, сука, плафоны. Шумозащитные окна, наконец! Новые турбодефлекторы, которые помогают избежать застойных зон. И это, заметь, несмотря на аэродинамическую тень с восточной стороны здания…
Риелтор, блять.
– Короче, парень, тебя приняли по высшему стандарту Бюро. Мы не какие-то там звери…
Вы идиоты.
– Пойми, я ведь, в сущности, добрый парень. Я даже пожрать тебе сготовил.
Черный хлеб, рассеченный на два аккуратных треугольника на белоснежной тарелке. У Терри много талантов.
– Я вовсе не хочу, чтобы ты страдал от голода, жажды или чего еще. Пойди и ты навстречу.
Кружка с водой, черная, как зев колодца.
– Знаю, о чем ты думаешь, старая как мир игра: хороший коп, плохой коп. – Ленни думал, что ему нестерпимо хочется жрать. – Но я вообще не коп. – Он хохотнул. – Мы здесь все федеральные агенты. Ну, кроме тебя.
Чокнутый дядька. Держится так, будто ему вручают медаль: грудь колесом, ухмылка патриота. Чего ты пытаешься добиться, мудила?
– Если ты не будешь… – Он потянулся к тарелке, но Ленни перехватил сэндвич и целиком запихал в рот. – Вот и ладушки.
Что-то было не так.
Брютс улыбнулся, как если бы привел в действие хитроумный план, почесал пузо и положил на стол белую шляпу.
– Приметная вещица.
Что-то было совершенно не так.
– Много где побывала.
Сыщику показалось, что во рту рванула слезоточивая шашка.
– Ее видели отбывающей из детективного агентства на Гулд-стрит утром воскресенья.
Слезоточивая шашка бухнулась в желудок.
– После эта белая негодница полдня просидела в славном вегетарианском заведении «Дыра в стене». Но что-то она не похожа на травоядную. Она травоядная, Ленни?
Хрен ее знает. Ленни зашелся в кашле.
– Мне очень интересен маршрут этой шляпы, Кравитц. Потому что после кафешки ее заметили… знаешь, где ее заметили?
В нескольких словах Ленни высказал все, что думает об агенте Брютсе. Что-то типа «ф-ш-ш-ш-с-хкг».
– Понимаю, о чем ты думаешь, – легко откликнулся тот. – Это хабанеро. Самый острый перец в мире
96. Прямиком с благословенных полей… честно говоря, никогда не задумывался, где выращивают эту фигню
97. Ну да не важно.
Ленни залпом влил в себя содержимое кружки.
– Я бы на твоем месте… – издевательски продолжил Терри, – не стал пить то, что любезно предлагает за’ар, накормивший тебя сэндвичем с самым острым перцем в мире.
Ленни захрипел.
