– Скажи, ты поднималась за это время на антресоль?
– Нет, я же говорила. Я сидела в подвале и покрывалась плесенью, как старый рокфор.
– Если ты все время сидела внизу, может мне кто-нибудь объяснить, кто это тут рядом с библиотекой?
Мари повернула экран своего «Никона», на котором была групповая фотография. На заднем плане виднелась чья-то фигура. Кто-то явно за ними шпионил.
20
После слов Мари в гостиной воцарилась леденящая кровь тишина, которую первым разрушил Мехди.
– Хорош, Рима, ты уже повторяешься.
– Я не шучу. Разве я похожа на полную идиотку?
– Уверяю, единственный, кто может здесь претендовать на звание полного идиота, – это я, – констатировал Максим, поглаживая свой пухлый живот.
Они по очереди стали разглядывать расплывчатый силуэт возле библиотеки.
– Это точно не та летучая мышь, которую Квентин встретил на чердаке, – пошутил Максим.
– Намекаешь на Бэтмена? – съязвила Манон.
– Очень смешно, – заметила Леа.
– Спасибо.
– Эй, вы, хватит уже цепляться друг к другу каждые пять минут, – рассердился Жюльен. – Нашли время! Судя по фотографии, в доме кроме нас явно кто-то есть. Может, Максим тайком пригласил к нам кого-то еще?
Максим помотал головой, всем своим видом отрицая это предположение.
– Да это Клеман, точно вам говорю, – сказала Мари.
– Клеман? Тот здоровяк из нашего класса? – удивилась Манон.
– Мы его тоже пригласили.
– Мне казалось, что у вас закрытый кружок.
– Мы его пожалели, – сказала Леа.
– Вы пригласили его из жалости? Да за кого вы себя принимаете?
– За людей, которые не хотят, чтобы их доставали и осуждали, – проговорила Матильда, чиркая зажигалкой и прикуривая косяк.
Она жадно втянула в себя дым от смеси табака и марихуаны, выпустила его в потолок и продолжила:
– Максим вынудил тебя приехать сюда, и вот мы битых двадцать минут говорим только о тебе. Меня это начинает напрягать. У Клемана хотя бы хватило такта не приезжать и оставить нас в покое.
– Не переживай, я быстро и тактично отсюда свалю.
– Почему ты думаешь, что Клеман здесь? – спросил Квентин у Мари.
– Кроме него, никто не знал о вечеринке. Мы его пригласили, а он не пришел. И, в отличие от Матильды, я думаю, что это не тактичность. Мне кажется, он играет на полном серьезе и пойдет до конца, чтобы оказаться на высоте. Уверена, он хочет напугать нас до полусмерти.
– Не буду дожидаться, чтобы узнать, как именно, – сказала Леа, включая телефон.
– Снаружи какой-то свет! – закричала Мари.
– Что?
Она показала на яркий луч, который бил в одно из окон гостиной.
– Кто это? – спросил Мехди.
– Клеман, с опозданием на четыре часа, – сказал Квентин.
– Небось, шел пешком с фонариком, – сказал Максим.
Квентин встал и пошел открывать входную дверь. Свет пропал.
– Никого, – сообщил он товарищам, стоявшим за спиной.
– Наверное, кто-то из твоих посетителей с других планет, – съязвил Максим.
– Не шути с этим.
– Боишься?
– Нет.
– Четыре глотка! Четыре глотка! – закричали у него за спиной.
– Да я же сказал, что не боюсь. Но это не значит, что к этим историям не надо относиться всерьез. Свет-то все видели?
– Пора заканчивать эту дебильную игру, – решила Леа. – Надоели уже эти страшилки.
– И давайте завязывать с алкоголем. Он искажает наше восприятие, – предложила Мари.
– Заговорила мадам Голос Разума, – объявил Максим.
Квентин поднял глаза к камере наблюдения над крыльцом. Его лицо просветлело.
– Все просто, – сказал он. – Чтобы понять, кто это был, надо всего лишь посмотреть записи.
21
– Я вас догоню, – сказала Леа друзьям, которые двинулись наверх в кабинет.
Она пошла на кухню. Манон тихо проследовала за Леа и подсмотрела, как та судорожно открывает пузырек с таблетками.
– Что делаешь? – спросила она.
Леа вздрогнула и выронила пузырек.
– Блин, ты меня напугала!
Манон помогла Леа собрать рассыпавшиеся по каменному полу таблетки.
– Принимаешь успокоительное?
– Представь себе, да, с тех пор, как ты умерла. Не слышала разве, как я тут рассказывала?
– Мне жаль. Я не думала, что мое самоубийство так на тебя повлияет.
– Ты же не любишь людей. С чего тогда рассчитываешь на их сочувствие?
Манон протянула ей ладонь с десятком таблеток:
– Только не принимай все сразу.
– Это ты суицидница, не я.
Манон сложила ладонь и ссыпала таблетки в пузырек.
– Спасибо, – сказала Леа.
Она открыла кран, налила в стакан воды и запила таблетку. Манон молча смотрела.
– Что еще? – спросила Леа.
– Ты неважно выглядишь.
– А ты думаешь, с чего я принимаю успокоительные?
– Мне правда жаль.
– А, это не только из-за тебя, поверь. Ты – не единственная виновница.
– Виновник бед моих…
– Что?
– Нет, ничего. Просто вспомнила стих Корнеля. «Рим, ненавистный враг, виновник бед моих!»
[28] Это из «Горация».
– Какая начитанная! – хмыкнула Леа.
– Из-за чего ты переживаешь?
– Мне не нравится, как все идет.
– Что? Эта вечеринка?
– Я чувствую какой-то подвох.
– Почему?
– Много почему. Камилла странно вела себя, когда мы вызывали духов. А еще свет снаружи, шум мотора в небе, силуэты на фотках Мари… И эта история с камнем в гостиной…
– Насчет двери в подвал, уверяю тебя, это я забыла ее закрыть, когда выступала со своим дурацким номером.
– Еще мы слышали в доме шаги, такие прерывистые…
– Ночью все кажется другим. Мерещатся разные звуки. Вдобавок своими дурацкими играми вы сами настроили себя на такой лад.
– Все зашло слишком далеко, – признала Леа. – Мы играем с огнем.
– Вы договорились, что весь вечер будете щекотать друг другу нервы. Забудь об этом. Не привязывайся к мнимой реальности. И еще меньше – к мнению окружающих. Ты быстро поймешь, что бывает и наоборот и что в параллельном мире есть привидения, которые боятся тебя.
