Тесс продолжала ворчать, но встала и поплелась в уборную. Но Сэмми закрылся на замок.
– Открывай, Сэмюэл Дракон! – раздражённо крикнула она. Однако из уборной донеслось лишь радостное «Я в душе!». Тесс тихо выругалась.
Бен выглянул в коридор и тут же закрыл дверь.
– Нам надо уходить, – сказал он. – В коридоре санитарки заканчивают развозить завтрак. А после завтрака они наверняка займутся подготовкой пустых палат.
Алеа напряжённо кивнула.
– Заправьте свои постели. – Бен так тщательно выровнял одеяло и подушку, что нельзя было и подумать, будто на кровати кто-то спал. Алеа сомневалась, что персонал больницы ничего не заметит, но последовала примеру Бена, и Тесс сделала то же самое. Затем они привели в порядок и койку Сэмми, который вышел из уборной с мокрыми волосами и, судя по всему, в отличном настроении.
– Кеды, – коротко напомнил ему Бен.
– Есть, капитан! – бойко ответил мальчик и обулся.
Тесс собралась проникнуть в уборную, но Бен её удержал:
– Нет времени.
Тесс скорчила гримасу и снова выругалась на французском, но подчинилась, и они все вчетвером выскользнули из палаты. Алеа машинально втянула голову в плечи. Никогда в жизни она не совершала ничего запретного, и при мысли о том, что её могут поймать, ей стало дурно. Но их никто не поймал, и они покинули палату и отделение незамеченными. Когда они уже стояли в дверях, Алеа сказала:
– Я хочу ненадолго заглянуть к Марианне.
– Без проблем. Мы снова будем ждать в общем холле, – ответил Бен, а Тесс наконец убежала в туалет.
Алеа хотела ещё раз повидать Марианну перед тем, как ехать домой. Но войдя в её палату, вздрогнула от ужаса. Марианна лежала с посеревшим лицом и с тёмными кругами под глазами. Она выглядела ещё хуже, чем накануне!
– Что стряслось? – испуганно спросила Алеа, подбегая к её постели. – Тебе стало хуже?
Марианне было трудно говорить:
– Милая… ты опять здесь?
– Что случилось? – повторила Алеа.
Марианна закашлялась:
– Со мной только что говорил врач.
– Что он сказал?
Марианна изо всех сил старалась подавить слёзы, и страх, на время превратившийся в потухшее пламя, вспыхнул внутри с новой силой.
– Кажется, всё гораздо хуже, чем предполагалось.
Ноги Алеа стали ватными, и она поспешно села.
– Насколько хуже? – едва слышно пролепетала она.
– Скорее всего… я уже не встану на ноги.
– Но почему?!
– Моё сердце… – По щеке Марианны покатилась слеза. – Его уже не вылечить. Врач сказал, что мне, возможно, понадобится постоянный присмотр. Домой я больше не вернусь.
– Я буду за тобой ухаживать! – воскликнула Алеа, не в силах сдержать слёзы. – Тебе не нужно ехать в дом престарелых или куда-то ещё. Ты столько заботилась обо мне, а теперь я буду тебе помогать!
– Нет, – прервала её Марианна, вытирая слёзы. – Я этого не хочу.
– Что? Почему нет?
– Ты ещё слишком юна! Кроме того, я не хочу становиться для тебя обузой.
– Никакая ты не обуза! – Алеа разрыдалась. – Ну пожалуйста!
– Нет. – Марианна решительно покачала головой. – Да и служба опеки не допустит, чтобы за шестидесятипятилетней женщиной ухаживала её несовершеннолетняя приёмная дочь.
– Ты хочешь сказать, что… – Алеа всхлипнула и подняла глаза.
Глядя на неё в упор, Марианна кивнула:
– Да. Они тебя заберут.
Алеа показалось, будто её ударили в живот.
– Кто-то обязательно объявится – это лишь вопрос времени, – сказала Марианна.
– Я не хочу в новую приёмную семью!
– Знаю. – Марианна взяла Алеа за руку и ласково погладила её пальцы. Какое-то время они молчали, и тишину нарушали лишь всхлипывания Алеа. Потом Марианна продолжила: – Ты ведь не дашь новой семье ни единого шанса, верно? Ты никому так быстро не доверяешься…
Алеа молча кивнула.
– Как же получилось, что ты сразу доверилась этим молодым людям на корабле? – с явным интересом спросила Марианна.
– Они другие, – помедлив, ответила Алеа. – Странные. По-хорошему странные. Я с первой минуты почувствовала себя с ними уютно, и мне захотелось стать частью их команды.
Марианна внимательно слушала её:
– Это просто удивительно.
– Да, – согласилась Алеа, и одновременно это прозвучало как вопрос. На что намекала Марианна?
– Этой ночью я много думала о твоих словах, – объяснила Марианна.
Алеа выпрямилась:
– Правда?
– Да, и я уже приняла решение. Я думала, что как только мне хоть немного полегчает, я вместе с тобой поеду в Ренессе. Пусть даже на твоём «Крукисе» – хотя это совершеннейшее безумие. Но теперь, когда я знаю, что моё состояние гораздо хуже и я никогда не поправлюсь, этот вариант отпадает. Я не могу больше о тебе заботиться. Но также я знаю, что в новой семье ты будешь очень несчастна.
Алеа затаила дыхание. Неужели это означает, что…
– Может, тебе стоит провести на том корабле хотя бы это лето? Я могу познакомиться с этим Беном и остальными ребятами? – спросила Марианна.
Алеа восторженно вскочила на ноги:
– Да! Да, конечно, ты можешь с ними познакомиться! Они там, в общем холле!
Марианна растерянно нахмурилась:
– Правда?
– Я их приведу! – воскликнула Алеа и выскочила из палаты.
Ребята стояли у окна в общем холле, и Сэмми как раз перечислял остальным, что ему нравится из всего, что открывалось их взору, – гигантский снежный холм на строительной площадке.
Алеа подошла к ним, и все обернулись в её сторону.
– Как она сегодня? – спросил Бен.
– Она разрешила мне путешествовать с вами! – выпалила Алеа.
Тесс удивлённо вскинула брови.
– Ну, почти разрешила, – уточнила Алеа. – Сначала она хочет с вами познакомиться.
Бен и Тесс обменялись изумлёнными взглядами.
– Хорошо, – кивнул Бен. – Тогда пойдём к ней.
Не понимая, чего в ней больше – грусти или радостного волнения, Алеа отвела их в палату Марианны.
– Привет, – Марианна с трудом приподнялась на подушках.
– Я Сэмми, – сказал Сэмми.
– Тесс, – кратко представилась Тесс.
Бен подошёл к койке Марианны и осторожно пожал ей руку:
– Я Бенджамин Весы.
Марианна сжала ладонь Бена и твёрдо посмотрела ему в глаза:
