– Они тебя не помнят, – сказала она. – Хотя и разговаривали с тобой…
– Почему тогда ты меня помнишь? – прервал её юноша. – Как у тебя получилось меня выследить? Как ты это сделала?
– Я просто бежала следом. Правда, ты такой шустрый, что угнаться за тобой почти невозможно.
– Ха! – рассмеялся юноша, но тут же посерьёзнел. Что-то, по-видимому, никак не укладывалось у него в голове. – Со мной такого ещё не бывало, – пробормотал он и провёл ладонями по густым тёмным волосам. Теперь он не стоял перед ней как боец ниндзя, ожидающий нападения, а озадаченно почёсывал затылок.
– Меня зовут Алеа, – представилась Алеа.
Юноша помедлил.
– Леннокс.
– Ты из Германии?
– Да, из Любека, – он кивнул, как будто спрашивая себя, стоит ли продолжать с ней разговор. – Ты какая-то странная, – добавил он. – У тебя такие глаза…
– …зелёные.
Он не выдержал и едва заметно улыбнулся. Но потом встряхнул головой:
– Что с тобой?
– А что с тобой? – в свою очередь, спросила она.
Леннокс улыбнулся ещё шире, и Алеа слегка расслабилась.
– Просто я немного не от мира сего, – сказала она.
Тут Леннокс рассмеялся. Смех у него был красивый и располагающий.
– Чаю хочешь? – спросил он и жестом пригласил пройти к бетонной стене моста.
Алеа вскинула брови:
– Здесь?
– Да, я живу здесь. – Ленокс опустил гитару на землю, подошёл к кустам и отвёл в сторону несколько веток. Алеа увидела сумку и несколько пакетов. Порывшись в них, Леннокс вернулся к Алеа и опустился рядом с ней на колени – и лишь теперь Алеа заметила на земле кострище. Ловкими натренированными движениями Леннокс развёл огонь, налил воды из бутылки в старую оловянную кастрюлю и повесил её на крючок над костром.
– Садись, – предложил он и придвинул к Алеа подушку, всю в пятнах.
– Ты что, в самом деле здесь живёшь? – удивлённо спросила она, устраиваясь на подушке.
– Да, – кивнул Леннокс, поправляя веткой огонь.
Приглашение на чай было неожиданным, и Алеа не знала, о чём говорить. Наконец, она спросила:
– Ты здесь совсем один?
– Мм-м, – неопределенно ответил Леннокс.
Алеа наблюдала за тем, как он положил в две старые кружки пакетики с чаем и, налив кипятка, протянул одну кружку ей.
Жаль, в чае Алеа, скорее всего, ничего прочесть не сумеет.
– Как давно ты здесь живёшь? – поинтересовалась она.
– Похоже, у нас у обоих множество вопросов, – вместо ответа сказал Леннокс.
Он изучающе смотрел на её лицо, и Алеа вдруг захотелось задать ему ещё один вопрос: считает ли он её красивой. Поймав себя на этой мысли, она поспешно отпила чай и уставилась на огонь.
– Должен признаться, я довольно-таки любопытен, – продолжал Леннокс. – Но ведь ты, наверное, согласишься рассказать о себе лишь в обмен на то, что я отвечу на твои вопросы, верно?
Алеа кивнула.
– Ну, хорошо, – вздохнул Леннокс. – Я отвечу на твои вопросы, если ты пообещаешь ответить на мои – притом честно, – добавил он, хотя и испытывал при этом некоторую неловкость.
– Идёт, – согласилась она.
– Отлично. – Леннокс кивнул. – Начинай.
Алеа не пришлось долго раздумывать:
– Почему мои друзья не могут тебя вспомнить?
Леннокс поморщился:
– Я использую свой джокер.
– Что ещё за джокер?
– Тот, что не даёт меня вспомнить.
Алеа покачала головой:
– Не бывает никаких джокеров, заставляющих людей забывать тебя!
Должно быть, её голос звучал так решительно, что Леннокс усмехнулся:
– Ладно, ладно! – Он немного помолчал и ответил: – Наверное, это можно описать так: я как тень. А тень не запоминается.
Алеа нахмурилась:
– И это твой ответ?
– Это мой ответ.
– Но ведь это… чушь собачья!
– Но это правда! – Леннокс рассмеялся. – Теперь моя очередь задавать вопрос.
Алеа тяжело вздохнула.
– Что отличает тебя от остальных?
– Я и сама пытаюсь это выяснить.
– И это твой ответ?
Алеа скрестила руки на груди:
– Да, и это чистая правда.
Леннокс усмехнулся и отставил свою кружку в сторону:
– Так дело не пойдёт. Может, для начала расскажем друг другу, кто мы и откуда?
– Я не против, – согласилась Алеа, которой не терпелось узнать, как Леннокс оказался под этим мостом.
Он посмотрел на огонь, будто желая сосредоточиться:
– Ты, наверное, и сама уже догадалась, что дома как такового у меня нет.
– Ты сбежал из дома?
– Нет, мой отец выставил меня за дверь. То есть я не беглец, а скорее… бродяга, бездомный.
– Как давно?
– С февраля… или с марта? – Он задумался, но затем пренебрежительно отмахнулся. – Пару месяцев.
– Почему он тебя выгнал?
Лицо Леннокса омрачилось.
– Потому что я сказал ему всё, что о нём думаю. И хотя он был до того пьян, что едва держался на ногах, он всё равно выставил меня за порог и велел больше не возвращаться. – Он потёр глаза. – Я потом ещё заходил в квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи и гитару. Он этого даже не заметил. А я просто вышел и… ушёл.
Алеа не знала, что сказать. Помолчав, она собралась с духом и спросила:
– Твой отец алкоголик?
– Да, уже много лет. – Леннокс пустым взглядом смотрел на протекающий под мостом канал. – И почти всю мою жизнь он меня бил.
Алеа ахнула:
– Шрам у тебя на виске – его рук дело?
– Нет, я его получил в драке с другим уличным мальчишкой.
Алеа вся сжалась. То, что рассказывал Леннокс, звучало так, словно он жил в другом мире. Хотя родная мама Алеа и отдала её, выросла она в любящей семье. А сейчас и вовсе оказалась на классном корабле! Похоже, ей повезло больше, чем Ленноксу.
– А что с твоей мамой?
Леннокс стал снова ворошить огонь.
– Её нет уже больше десяти лет. Я понятия не имею, ни где она сейчас, ни почему тогда ушла. Отец никогда мне этого не рассказывал, – с горечью признался он.
Алеа тоже отставила свою кружку в сторону – разговор слишком тяжёлый, чтобы под него пить чай.
Тихим голосом Леннокс продолжал говорить – так, будто они знали друг друга уже много лет:
