– Знаешь, я иногда представляю себе, что однажды найду маму. – Он с грустью рассмеялся. – Я не знаю, где искать, но где-то же она должна быть. Во всех городах, где мне довелось побывать, я всегда искал глазами её.
Алеа очень хотелось как-нибудь утешить Леннокса, но она не решалась опустить ладонь на его руку, как сделала тогда с Тесс.
– Я тоже ищу свою маму.
– Правда?
– Да, и хочу попасть в Ренессе. Там её видели в последний раз.
– Ты её помнишь?
– Нет, не помню. Я была слишком маленькой, когда она передала меня моей приёмной матери. Не знаю, почему она не захотела оставить меня. Честно говоря, нам почти ничего не известно. – Теперь горечь слышалась и в её голосе. – Я хочу попасть в Ренессе, чтобы узнать о ней хоть что-нибудь. Не важно что – какую-то зацепку, хоть что-то!
Леннокс, казалось, отлично понимал, о чём она говорит:
– Ты путешествуешь с приёмной мамой?
Алеа сглотнула:
– Нет, у Марианны несколько дней назад случился инфаркт. Она очень плоха.
– А где твой приемный отец?
– Его нет. Марианна давно овдовела.
Леннокс нахмурился:
– Значит, у тебя серьёзная проблема.
Алеа спрятала руки глубоко в карманы атласного пиджака.
– Кто те трое, с которыми ты зашла в ресторан?
– Это «Альфа Кру».
Он бросил на неё вопросительный взгляд.
– «Альфа Кру» – это музыкальная группа. – Алеа была готова услышать его смех, но Леннокс оставался серьёзным. – Я познакомилась с ними в тот день, когда у Марианны случился инфаркт, – объяснила она. – Группа «Альфа Кру» ходит под парусом на корабле без единого взрослого!
Леннокс прищурился.
– Да-да, так и есть! Бену восемнадцать – следовательно, это разрешено. – Алеа хоть и не знала, разрешено ли это на самом деле, но в подробности углубляться не хотела. – Корабль называется «Крукис», и он принадлежит Бену и Сэмми.
Леннокс слушал её и с каждой минутой поражался всё больше:
– Вы плаваете на собственном корабле?!
– Да! Бен и Сэмми взяли меня и Тесс. Тесс сбежала из дома, и Бен не хотел, чтобы с ней случилось что-то плохое. Бен… помогает людям. Скорее всего, он и тебя бы взял, если бы услышал твою историю.
Леннокс смотрел на неё во все глаза. Алеа представила себе, что Леннокс тоже будет жить на «Крукисе», и сердце у неё учащенно забилось.
Леннокс отвёл взгляд в сторону.
– Я не люблю воду, – сказал он. – Я сплю под мостом только потому, что так безопаснее. Но море точно не для меня.
Алеа удивлённо рассмеялась:
– Раньше я тоже не любила море. Пока не поняла, насколько оно прекрасно.
Леннокс снова посмотрел на неё, и опять создалось ощущение, что они понимают друг друга без слов. Она видела, что он знает, как сильно ей хочется, чтобы он оказался с ними на борту. Она и сама не понимала почему – в конце концов, они едва знакомы! Но в Ленноксе было что-то до странного родное, будоражащее и одновременно утешающее. Что-то, что связывало её с ним. Это ощущение было до того сильным, что ей и в голову не пришло, что он может чувствовать что-то другое, и в мерцании его глаз она увидела тому подтверждение. Он чувствовал то же, что и она, и удивлялся этому не меньше её.
– Приходи к нам на корабль, – сказала Алеа.
Леннокс задумчиво вертел в руках ветку для углей и молчал.
– Сэмми жутко обрадуется, если в нашей музыкальной группе случится пополнение, – Алеа вдруг осознала, что пытается уговорить Леннокса. – Все, конечно, тоже будут рады. Знаешь, я с ними всего несколько дней, но уже сейчас Сэмми, Бен и Тесс для меня как семья. Мы все немного странные!
Леннокс с каменным лицом смотрел на огонь. Но она не сомневалась, что внутри него идёт борьба.
– Неужели тебе здесь не бывает до ужаса одиноко? – спросила Алеа. Под мостом не было ничего, кроме сплошного бетона.
Леннкокс резко отложил в сторону ветку:
– Хочешь сказать, что этот Бен серьёзно хотел меня взять?
– Да! Я в этом уверена! Он ведь ещё у статуи русалки спросил, есть ли у тебя дом. Он явно хотел тебе помочь, – сказала она и нахмурилась. – Конечно, тебе будет сложно жить на борту, если другие будут то и дело о тебе забывать, как только ты повернёшься к ним спиной… – Этот вопрос всё время вертелся у неё в подсознании, и она очень надеялась получить на него ответ.
– Если я не захочу, чтобы они меня забыли, они меня не забудут, – заявил Леннокс.
Алеа потребовалось некоторое время, чтобы переварить эту фразу. Затем она поняла, что Леннокс, кажется, ответил «да»! Она резко выпрямилась:
– Значит, ты пойдёшь с нами на «Крукис»?
Леннокс пожал плечами:
– Здесь и правда не так много того, по чему я мог бы скучать.
– Значит, да! – Алеа не смогла сдержать радость.
Леннокс улыбнулся:
– Это, конечно, совершенно безрассудно, но да.
– Безрассудство – это именно про нас! – воскликнула Алеа и встала.
Леннокс тоже поднялся:
– Я быстро соберу вещи, и мы пойдём.
– Давай, – сказала Алеа и почувствовала, как громко и часто, едва не спотыкаясь от волнения и радости, колотится её сердце. Она всем своим существом ощущала, что стоит на пороге чего-то великого. И Леннокс – часть этого великого.
Скорпион
Алеа с трудом нашла бы дорогу в порт, но Леннокс так хорошо ориентировался в Амстердаме, что они в скором времени добрались до места, где была пришвартована лодка. Однако «Геркулеса» там не было. Значит, все уже перебрались на «Крукис».
Алеа позвонила Бену на мобильный, объяснила, где находится, и предупредила, что она не одна. Бен отвечал довольно резко, но сказал, что приплывёт за ними.
– Он и сейчас тебя не вспомнит, да? – задала Алеа вопрос, который вертелся у неё в голове с тех пор, как они вышли из убежища Леннокса под мостом.
– Да, – пробормотал он.
– Почему? – попыталась она ещё раз.
Он промолчал.
Алеа задумчиво поправила кепку. Бесчисленные вопросы, касавшиеся этой темы с забвением, словно маленькими иголочками кололи её мозг, но, похоже, время для ответов ещё не пришло.
Тут Алеа увидела, что к ним плывёт «Геркулес». Бен сидел в лодке один, и его мрачная физиономия не предвещала ничего хорошего. Он причалил и молча спрыгнул на берег.
– Бен, мне ужасно жаль, что я просто убежала, – сдавленным голосом сказала Алеа.
– Тебе и должно быть ужасно жаль! – Бен скрестил руки на груди. – Мы отправили тебе дюжину сообщений! Тебе что, было некогда на них ответить?
