Однако Алеа заметила, что грядки совершенно заброшены. Они выглядели так, словно за ними уже давно никто не ухаживал.
Тут Финья остановилась и указала на красные растения, над которыми они проплывали.
– Эти самые эффективные, – произнесла она звонким голоском. – Я нашла то, что ты искала.
– А что это такое? – спросила Алеа.
Однако Финья уже развернулась, стремительно поплыла прочь и вскоре скрылась из виду.
Алеа подплыла ближе и прикоснулась к одному из красных растений, которые немного напоминали папоротник. Вода вокруг них была сверкающе-светлой, почти белой, и казалось, что папоротник светится. Алеа провела пальцами по кудрявым листьям и вырвала несколько особенно крепких кустиков.
– Просто возьму парочку с собой, – сказала она себе и ощутила радостное волнение: вдруг этот странный красный папоротник поможет Ленноксу?
Ей захотелось как можно скорее вернуться на «Крукис», и она поплыла, с трудом преодолевая сильное давление воды. Она хорошо запомнила дорогу и, снова ориентируясь по разным морским знакам, вскоре оказалась у корабля. Запыхавшись, она поднялась по наружной лестнице. Бен, как назло, внимательно разглядывал ясное, усыпанное звёздами небо – значит, незаметно прокрасться не получится. Придётся ждать.
Когда ждать было уже невмоготу, Алеа схватила маленький блокнот, который Тесс оставила на досках, и швырнула его к носу корабля, где он с громким хлопком упал на пол.
Бен в недоумении поднялся и пошёл посмотреть, что там такое. Это был её шанс, и Алеа, нагнувшись, рванула к двери в гостиную. От угрызений совести у неё больно кольнуло в сердце. Ей так надоело лгать Бену и водить его за нос! Она поклялась себе, что делает это в последний раз.
Прошмыгнув в гостиную, она остановилась. Интересно, Леннокс уже проснулся? Нет, он всё ещё лежал на диване, и вид у него был совсем нездоровый. Судя по его лицу, жар даже усилился.
В ванной комнате Алеа натянула сухое бельё, которое предусмотрительно положила там ещё вечером – ведь до этого она плавала каждую ночь, – надела юбку, жилет и перчатки и, вернувшись в салон, снова взяла в руки красный папоротник, который сорвала на морском дне. Как его использовать? Сделать компресс? Мазь? Он выглядел сочным и… вкусным.
Решив сделать из него отвар, она мелко нарезала листья, опустила их в кастрюлю и варила до тех пор, пока вода не окрасилась в ярко-красный цвет.
Осторожно держа стакан с отваром, она пошла в гостиную и села на диван рядом с Ленноксом. Он выглядел ужасно. На лбу выступила испарина, и, хотя его голова горела, ладони были холодными как лёд.
– Леннокс! – прошептала Алеа и сжала его руку.
Он никак не отреагировал.
– Пожалуйста, очнись, – сказала она и мягко потрясла его за плечо.
Леннокс резко подскочил.
– Нет! – вскричал он. – Не надо! – Его лихорадочный взгляд метался по сторонам. – Не бейте меня!
Алеа с отчаянием смотрела на него.
– Здесь ты в безопасности, – успокаивающим голосом произнесла она, но Леннокс её как будто не слышал.
– Оставь меня в покое, пожалуйста, хотя бы сегодня! – выпалил он, глядя перед собой пустым взглядом. – Хотя бы только сегодня.
Алеа с трудом проглотила подкативший к горлу ком.
– Выпей это, – сказала она, поднося стакан к его губам.
Но Леннокс даже не пошевелился.
Алеа наклонилась и настойчиво повторила:
– Выпей.
И Леннокс выпил. Он сделал всего пару глотков, но она была рада, что добилась хотя бы этого.
Леннокс потряс головой.
– Нужно бежать отсюда, – пробормотал он. – Я больше не позволю тебе надо мной издеваться. – Похоже, он никак не мог очнуться от приснившегося ему кошмара.
– Просто полежи, – сказала Алеа и, отставив стакан в сторону, мягко прижала Леннокса к подушке.
Внезапно рука Леннокса с силой сжала её запястье.
– Не прикасайся ко мне! – прошипел он, устремив на неё пустой лихорадочный взгляд.
Алеа тихонько вскрикнула от боли. У Леннокса была железная хватка.
– Пожалуйста, – прошептала она умоляюще. – Я не твой отец.
Тут в глазах Леннокса что-то изменилось. Он словно очнулся, узнав Алеа.
– О господи, Алеа! – сказал он сдавленным голосом, отпуская её руку. – Я сделал тебе больно?
Алеа потёрла запястье:
– Ничего страшного, я…
– Мне… очень жаль, – запинаясь, пробормотал он. – Мне приснился сон… – Он вдруг нежно погладил её волосы. – Ты правда в порядке?
Алеа вздрогнула.
Леннокс взял её руку, чтобы осмотреть.
– Проклятье! Наверняка останется синяк, – произнёс он с раскаянием и, словно извиняясь, провёл пальцами по её коже.
Алеа уже и дышать не могла.
– Аййй! – Леннокс вдруг скорчился и обхватил руками голову.
Алеа беспомощно прижала свои ладони к его рукам, будто этим могла забрать у него немного боли.
– Всё хорошо, – грустно произнесла она, понимая, что он не хочет показывать ей, как ему больно.
Леннокс застонал и в изнеможении откинулся на спину. Теперь его голова лежала на коленях Алеа, и она снова накрыла своими ладонями его руки, чтобы он чувствовал хоть какую-то опору.
Должно быть, Леннокс испытывал адскую боль. Его тело было напряжено, а дышал он часто и отрывисто. Но спустя какое-то время Леннокс стал чуть спокойнее, а его дыхание – глубже. Вскоре он уснул.
Теперь Алеа могла немного расслабиться. Ей казалось, что её тело так же сковано болью, как и его и что она сама едва может пошевелиться.
Голова Леннокса по-прежнему лежала у неё на коленях, и она боялась пошевелиться, чтобы его не потревожить.
Так она и сидела. Всю ночь.
Тайны
Когда Алеа проснулась на следующее утро, её тело затекло и жутко болело – она всю ночь просидела в одном положении.
Леннокс забылся глубоким сном. Его голова по-прежнему лежала у неё на коленях, и Алеа заметила, что теперь он выглядит гораздо лучше, чем накануне вечером. Она осторожно потрогала ему лоб – он уже не был горячим. Значит, температура спала! Алеа выдохнула от облегчения и взглянула на часы. Было только начало шестого.
Она осторожно попыталась немного пошевелить онемевшими ногами.
Леннокс дёрнулся и резко сел.
Они смотрели друг на друга, вытаращив глаза.
По лицу Леннокса разлился румянец.
– Я… э… – Алеа запнулась.
Леннокс нервно почесал подбородок:
– Мы… э… – Видимо, он вспоминал, что произошло накануне. Алеа почти надеялась, что лихорадка затуманит его память. Однако выражение лица Леннокса свидетельствовало о том, что он точно помнил, что произошло. – Как твоя рука? – спросил он.
