Алеа ждала. Минуты шли одна за другой.
Наконец он снова посмотрел ей в глаза:
– Это звучит неправдоподобно, но я тебе верю.
– Что?! – выпалила она. – Правда?!
– Да. Не знаю почему… – он явно подыскивал нужные слова, – но я чувствую, что так оно и есть.
Алеа поверить не могла.
– Кроме того, в этой истории есть логика – иначе как бы ты плавала ночью в море под водой в течение двух часов без кислородного баллона?
Алеа даже не подумала, что так долго пробыла под водой с китами.
– Ты сменил Бена на ночной вахте, чтобы записывать, сколько времени я провожу в воде?
Леннокс убрал со лба прядь волос:
– Я услышал, что ты на палубе, и пошёл за тобой. Когда ты прошмыгнула мимо Бена, стало ясно, что ты занимаешься тем, о чём ему не следует знать. А когда ты после этого прыгнула в воду, я решил, что ты просто захотела немного поплавать. Но ты нырнула – и больше не вынырнула.
– Разве тебе не стоило поднять всех на ноги? Вдруг я утонула?
Леннокс покачал головой:
– Это странно, но у меня уже тогда было это непонятное ощущение… Что для тебя это нормально – так долго находиться в воде. – Его взгляд снова застыл. – И что я должен защищать тебя, помогать оставаться незамеченной. Это было прямо-таки навязчивое желание, что-то толкало меня изнутри. Я должен был тебя защитить.
– От Бена?
– И да, и нет. – Леннокс скорчил такое лицо, будто и сам находил всё это в высшей степени запутанным и нелепым. – Бен хороший парень. Он мне нравится. Но ты не хотела, чтобы он тебя увидел. И я должен был как-то поспособствовать тому, чтобы так продолжалось и впредь. – Он протёр глаза. – Знаю, это звучит очень странно. Но я ничто не мог поделать с этим чувством. Поэтому и уговорил Бена передать штурвал мне.
– Почему ты остался стоять под проливным дождём, а не спрятался в рубке? Ведь ты знал, что тебе нельзя мокнуть!
– На тот случай, если тебе понадобится помощь, – тихо ответил он.
Алеа почти пристыженно опустила глаза. Из-за неё долго стоял под ливнем, хотя вода причиняла ему нестерпимую боль. Непосвящённому понять его поступок было бы трудно. Но она словно и сама чувствовала, что защищать её – его задача.
Повисла пауза, в течение которой Алеа пыталась собраться с мыслями. Наконец она спросила:
– Ты снова достанешь свой джокер, если я сейчас задам тебе очень конкретный вопрос?
Леннокс вздохнул:
– Нет. По-моему, мы тот этап уже преодолели.
Он был прав. Она доверила ему свою тайну – и это оказалось на удивление легко! – и теперь хотела узнать, что скрывает он. Однако задавать наводящие вопросы ей не пришлось. Леннокс заговорил сам.
– Я попробую это объяснить, – сказал он и тихо рассмеялся. – Так странно, что я всё это тебе рассказываю. – Он покачал головой. – О своей аллергии на воду я не говорил ни с кем уже много лет. Знаешь, я вообще-то скорее замкнутый человек.
Алеа вскинула брови:
– Неужели? Ты ведь с самого начала был очень открытым – перед другими!
– Да, я и сам удивился. Вы все какие-то… особенные. Здесь я сразу почувствовал себя как дома – и это несмотря на то, что вначале Бен был таким неприветливым. Я бы очень хотел стать частью вашей команды.
Алеа улыбнулась, затем прищурилась:
– Ты что, пытаешься сменить тему?
Леннокс рассмеялся:
– Чёрт. Ты меня раскусила.
– А теперь рассказывай всё как на духу! – потребовала она, хотя и сама не смогла подавить смех. – Я хочу наконец узнать, как ты заставляешь людей забывать!
Леннокс на мгновение зажмурился, словно сосредотачиваясь.
– Тут и рассказывать особо нечего, – пожал плечами он, но Алеа бросила на него строгий взгляд, и он продолжил: – Откровенно говоря, я понятия не имею, как я это делаю и что это такое. – Он задумался. – Всю мою жизнь люди, которые видели меня лишь мельком, меня не замечали. Я как тень, которая всегда здесь, но на которую никто не обращает внимания.
Алеа кивнула:
– Когда ты стоял возле булочной в Амстердаме, Тесс, Бену и Сэмми пришлось два раза туда посмотреть, прежде чем они тебя увидели.
Леннокс откинулся назад и опёрся на руки.
– Да, обычно меня никто не замечает, когда я где-нибудь сижу и играю на гитаре. Мимо меня проходят – и не видят. – Он посмотрел на Алеа. – Но ты меня заметила.
Алеа молчала. Она не знала, почему отреагировала на него не так, как другие.
– Около статуи русалки ты обратила на меня внимание Бена, Сэмми и Тесс, – напомнил ей Леннокс. – Мне это было… очень непривычно. И когда Бен начал задавать вопросы, я предпочёл смыться.
– Но потом ты вернулся!
– Да. Я хотел… ещё раз увидеть тебя, – смущённо объяснил он. – В тебе было что-то особенное. – Он сел на диване. – Ты меня заметила – и ты обо мне не забыла, хотя… должна была. Я ведь пытался тебя заставить сделать это.
Несколько мгновений Алеа пристально смотрела на него:
– А обычно это получается всегда?
– Да.
– Невероятно, – пробормотала она. – Но как тебе удаётся это делать? Чтобы люди забывали тебя?
Он пожал плечами, словно эту загадку пока и сам не разгадал:
– Я смотрю людям в глаза и говорю, о чём им нужно забыть. Вот и всё.
– Это наделяет тебя огромной властью, – помолчав, заметила Алеа.
Лицо Леннокса омрачилось:
– Знаю. Меня можно использовать в качестве оружия.
Алеа нахмурилась. Это она уже однажды слышала. Но где? И тут она вспомнила: описание Скорпиона в книге созвездий! Что сказал Бен? Что-то вроде: «Скорпион традиционно считается защитником или воином. Некоторые греческие боги якобы применяли его в качестве оружия».
– Всё это просто невероятно, – пробормотала Алеа, и по её спине снова пробежал холодок, как тогда, когда Бен прочитал эту фразу на латыни.
– Так же невероятно, как перепонки и жабры? – спросил Леннокс.
Алеа вздохнула и стала задумчиво смотреть в иллюминатор на море.
– Возможно, ты единственная, кого мне не удаётся заставить забыть, потому что ты такая, какая есть.
Алеа вопросительно посмотрела на него:
– А… какая?
– Волшебная, – ответил Леннокс.
Штиль
– Ого, да ты отлично выглядишь! – услышали они голос Сэмми.
Алеа и Леннокс вздрогнули. Сэмми влетел в гостиную и одним прыжком оказался рядом с ними на диване. – Ты уже здоров, Скорпион? – спросил он и наклонился к Ленноксу, чтобы лучше рассмотреть его лицо.
