Так же, как и Отон, Рутилий ощущал навязанное Узами побуждение. Но деймон не обязан был следовать ему сей же час, ценой гибели других биологических существ. Он мог броситься на помощь людопсам, рассчитывая, что Отон станет действовать, – и, кстати говоря, не пытался отговорить его от этого. Рутилий умрет, как и остальные. Такова будет цена триумфа.
Деймон с трудом поднялся и зашагал прочь по чреву Корабля. Скоро придет и черед Отона углубиться в туман.
* * *
Дымка скрадывала разрушения, вызванные падением Корабля. Обугленные растения похрустывали у Эврибиада под ногами. Издалека он различал кое-где безжизненные силуэты, призраки деревьев, сожженных до самых корней. Земля – везде, куда бы ни упал его взгляд, – походила на распыленный метеорит: слой гумуса обратился в пепел, его сорвало с породы, как плоть с костей трупа. От изначальной топографии высокого плато, выбранного Фотидой для посадки, не осталось ничего. Борозды, прочерченные «Транзиторией», на многие века станут частью пейзажа – как будто какой-то гигант забавлялся, гигантским лемехом расцарапав линии, которые позже смягчит эрозия.
Эврибиад старался не слишком отставать от своих бойцов. Они шагали в три ряда в нескольких метрах перед ним, подняв на плечо тяжелые ружья. В высоте у них над головами раз за разом раздавалась барабанная дробь, длинные стаккато, прерываемые короткими паузами. Начался поединок ракет и противоракетных комплексов. С того момента, как они пробудили оборонную систему, на них полился огонь из остатков корабля Лакия – форменный обстрел. Со стороны «Транзитории» ответили батареи микроволнового оружия и лазеры ближнего боя.
Патовая ситуация – по большей части из-за разрушений, из-за оружия, не приспособленного для ведения артиллерийской дуэли на расстоянии в тридцать километров, а еще – что тревожнее – из-за чего-то непонятного, блокирующего сенсоры на несколько сотен метров над уровнем почвы. Лагерь противника наверняка находился в том же положении.
Поэтому Эврибиад решил обогнать варваров. Корму не защитишь, как осажденный замок. Корпус был четко разрезан по вертикали, так что пять километров отсеков оказались выставлены напоказ под открытым небом, не считая множества разнообразных трещин. Выжившие эргаты, которым помогала часть техникокуонов Фотиды, работали над укреплением оставшегося от «Транзитории». Однако на это уйдет время.
Враг двигался полукругом. Отряд, если верить Плавтине, состоял и из своеобразных автоматов, и из существ иной природы. Эврибиад снова вспомнил бесформенное создание, что повстречал на Корабле. Было ли оно механизмом, управляемым на расстоянии, или живым существом в доспехах? В первом случае сотне его эпибатов придется встретиться с опасностью в одиночку. Во втором Эврибиад сможет рассчитывать на помощь уцелевших деймонов. Они вместе с новобранцами составляли разнородный арьергард, оставшийся за сто метров от линии фронта. Эврибиад смирил инстинктивное желание посмотреть назад. В этом тумане уже за десять шагов ничего не было видно. Враждующие отряды увидят друг друга только в последний момент, но благодаря Плавтине Эврибиад примерно знал, когда они соприкоснутся друг с другом. Его сплоченная стая ударит по противнику, который решил продвигаться врассыпную, – ударит в глубину, как рука, сложенная в кулак. Если атака им удастся, они раздробят вражеские линии и посеют панику прежде, чем отступить. Есть шанс, что с биологическими созданиями такая тактика сработает.
С небес опять донесся грохот взрывов – это ловушки останавливали (по меньшей мере кибернет на это надеялся) новый вражеский залп. Вся стая замерла, наставив уши. У Эврибиада подвело живот от страха. Варвары еще не нашли способа обойти щит, который Фотида и ее слуги воздвигли у себя над головой. Но в любой момент какая-нибудь ракета может обмануть бдительность ноэмов. Случайная ракета может угодить и в его отряд. Никто не выживет. Лучше ли будет погибнуть здесь, чем в космосе? Вокруг него призрачные силуэты – камни или стволы деревьев – словно вздымались из туманной пучины. Эврибиад поморщился, представив себе, что уже шагает по тому краю, куда попадаешь после смерти, – зеленеющие острова из легенды, выжженные дотла при аварийной посадке «Транзитории».
Но когда стих шум от взрывов и прошло несколько секунд полного молчания, до них донеслось странное монотонное карканье. По крайней мере, Эврибиад умрет на твердой земле, в обитаемом месте, а не в космосе.
От этой мысли он приободрился. Ускорил шаг, догоняя своих эпибатов, наклонив голову вперед и оскалив пасть, так что они без единого слова поняли: их капитаном овладела боевая ярость – тимос. Его агрессивность постепенно передалась другим, захлестнула каждого, как волна, так что спины у солдат распрямились, а шерсть встала дыбом, и всякая индивидуальная воля растворилась в яростной и неукротимой воле стаи.
Вдалеке появились чудовища. Кибернет завыл смертельным воем, и скоро к нему присоединились все его бойцы, разразившись пронзительным, пугающим криком, полным жестокости, древней, как ночная охота на изначальной планете – задолго до знакомства с Homo Sapiens и отделения от Canis Lupus.
Варвары, которых едва было видно вдалеке, в замешательстве сбавили шаг. Ведь несмотря на их численное преимущество, из-за растянутой линии атаки они становились уязвимы для компактной атаки. Их туманные силуэты становились все четче – механические монстры с непомерно большим количеством лап, покрытые хаотическим нагромождением защитных пластин, откуда торчали, словно механические букеты, зазубренные лезвия и цевья огнестрельного оружия.
Строй противника распался. Некоторые резко остановились, испытав атавистический страх, что выдавало их натуру – хотя бы отчасти биологическую. Однако другие без колебания шагали дальше – еще более жуткие и бесформенные, напоминающие ту странную тень, с которой Эврибиад сразился перед падением в атмосферу. Они были ни на что не похожи, ни одно понятие, взятое из древних языков, не подошло бы к этим нагромождениям металла, собранным по логике, настолько далекой от эпантропических народов, что она казалась непознаваемой, чисто случайной. Их было много – тысяча, а может, и две! Пусть они и шли растянутой линией, и даже если не считать автоматов, они выстроились в такую длинную и густую цепь, какую в жизни не получилось бы разбить фронтальной атакой. Ярость оставила Эврибиада ровно в тот момент, когда он еще мог избежать бойни. Он бросился на землю – а за ним последовала вся стая.
Оба лагеря колебались. Время стало плотным и клейким, каким бывает в предвестии битв и катастроф. Дрожащим жестом Эврибиад велел эпибатам первого ряда прицелиться. Первый залп станет смертельным для обеих сторон.
– Не стреляйте, во имя Числа!
Крик разорвал туман. Только грудь сверхчеловека могла вмещать такую мощь. Огромный силуэт, старинный бог с широким торсом. Эврибиад потерял всякое самообладание и завороженно смотрел на него, не в силах двинуться. И колосс снова закричал:
– Что бы они ни делали, не стреляйте!
Эврибиад попытался что-то сказать, отменить приказ. Слишком поздно. Существа уже наставили на них оружие. Прогремел выстрел.
