Они направились к Курии и проскользнули в тень базилик. Встречные прохожие уходили с их дороги. Но чем дальше они двигались, тем больше Лено, казалось, ослабевал от страха. Он ускорял темп, как мог, но ему все было мало; он торопил, без конца щелкая языком, советовал им принять самый естественный вид, хотя при этом не мог удержаться от того, чтобы каждые две минуты не посматривать на других через плечо. Бойцы Лакия пока ограничились тем, что обогнули широкую площадь и встали в проходах – там, где земля расходилась под ногами и широкие отверстия вели на более глубинные уровни. Плавтина сказала об этом Лено.
– Они инвертируют гравитацию в проходах. Никто не сможет войти в верхний Город или выйти оттуда. Потом они прочешут его частым гребнем, чтобы найти вас.
– И что вы собираетесь делать? – презрительно спросил Аттик. – Проходить сквозь стены
[13] – одно из множества ваших умений?
– Существуют альтернативные пути, – сухо ответил тот.
Он говорил с деймоном ровным безразличным тоном, в котором сквозила неискоренимая ненависть собаки к волку, домашнего животного к своему дикому родственнику. А разум Аттика, закованный в протоколы безопасности «Транзитории», ничего не мог понять в бесконечной болтовне плебеев – иначе они, возможно, предстали бы в лучшем свете, чем позволяла их внешность, чересчур напоминающая промышленные отбросы.
Когда две трети Форума остались позади, Лено указал им на здание вдалеке, в четырех улицах от Курии. Это была приземистая, низкая постройка без отделки, в форме креста – примитивная базилика, какие строили когда-то в греческой части Империи или в пещерах Титана, лишенная ненужных украшательств и даже фасада, который указывал бы на ее назначение. Она почти скрывалась в тени более крупного строения. Последнее представляло собой памятник войне на Рубежах – скопление эпичных статуй. Каждая из них изображала Интеллекта, погибшего в битве против варваров, в виде сверхчеловека. Некоторые из них держали в руках архаичное оружие, мечи или копья – эта деталь показалась Плавтине абсурдной.
– Храм? – нервно спросил Аттик. – Я никогда не замечал эту постройку.
– Экклесия плебеев, – желчно ответил Лено, – ее никто не замечает. Место, где собираются те, у кого нет хозяев. Построено нами, с разрешения принцепсов.
Они вошли. Из-за контраста между ярким алеющим светом снаружи и сумерками в храме Плавтине понадобилась пара секунд, чтобы адаптироваться. Она была настроена спокойно, более решительно и позитивно, чем должна была бы в подобных обстоятельствах. Объяснялось это без труда: ей куда больше нравилось действовать, чем ждать с неприятным ощущением, которое испытывает попавшее в ловушку животное. И может, дело было в легком пьянящем чувстве от того, как хитро она ускользнула от властителей дворца. Плавтина остановилась перевести дыхание, так что всем тоже пришлось затормозить. Я больше не могу, мысленно запротестовала она. Я состою из органов и мышц, а не из металла, как вы. Дайте мне минутку передохнуть. У нее и самом деле начинало сосать под ложечкой.
Но все пошло по-другому. Группа плебеев набросилась на них с Аттиком, ухватив своими странными конечностями – кто почти человеческой рукой, кто механического вида клещами. Плавтина запротестовала, принялась отбиваться. Голова у нее кружилась. Когда ее схватили и подняли над землей, она уже не разбирала, что ее окружает – какое просторное, почти пустое пространство.
– Это ради вашего блага, – закричал Лено. – Не вырывайтесь!
– Отпустите меня, вы, куча металлолома! – взвыл Аттик, не в силах защититься от толпы.
Плебеи донесли их до середины здания, где зияла темнотой яма метров десяти в диаметре без заграждения.
– В конце пути просто расслабьтесь, – сказал Лено, – вы приземлитесь на ноги.
И послал Плавтине единственную мысль, в которую вложил всю силу своего убеждения, умоляя ее довериться им. Она устала и перестала вырываться, расслабилась в их руках, словно была святой реликвией, статуей божества, по странной инверсии, из-за которой в этом постчеловеческом мире плоть превозносили больше, чем материю и идею, вместе взятые. Что до Аттика, он продолжал отбиваться, как зверь, извергая непрерывный поток ругательств. Но это ничего не изменило. Автоматы бросили их в пустоту.
* * *
По другую сторону Урбса, где мрамор краснел в лучах Проксимы Центавра, на фоне темного ангара, созданного для Кораблей размером с город, в отсеке, скрытом в глубине судна, небо голубым плащом накрыло тропический остров. Он выглядел так, будто его украли из какого-то архипелага изначальной планеты, чей белый песок едва возвышался над волнами.
Эврибиад отогнал желание потянуться и выскользнул из постели. Фотида, которая свернулась рядом калачиком, расправив уши на подушке, что-то прорычала, но не проснулась. Тонкие золотые лучи, пронизавшие стену бамбуковой хижины и усыпавшие комнату мириадами солнечных пятен, не смогли ее разбудить. Ничего удивительного – это было короткое затишье после бури.
Он залюбовался нежным изгибом пасти Фотиды и ярко-розовыми губами, из-под которых выступали мощные ослепительно-белые клыки. Эврибиад подавил желание дотронуться лапой до ее черной блестящей шерсти. Счастье кроется в редких моментах, наполненных присутствием любимого существа, и ощущается как никогда остро, если к этому существу возвращаешься после долгой разлуки. Ничего тут не скажешь – остается только блаженно улыбаться, что он невольно и делал. Людопес отвернулся, поправил набедренную повязку и пошел умываться.
Рутилий ждал его у двери – прямой и бледный под светом уже слишком горячего солнца, будто призрак, вдруг вернувшийся из хтонической ночи и обивающий пороги живых. Эврибиад едва не шарахнулся назад от видения. Рутилий мгновенно вскочил и ухватил его за запястье.
– Не пугайтесь, мне нужно с вами поговорить.
Он сказал это своим наименее неприятным тоном – в его случае это означало скорее ворчание, нежели лай. Эврибиад отошел от двери и попытался расслабиться. Он не хотел, чтобы решили, будто он боится.
– Как вы сюда добрались?
– Вы думаете, что можете перекрыть все подходы в таком огромном пространстве?
– Конечно, нет, – усталым голосом ответил кибернет. – И все же…
Рутилий утомленно пожал плечами:
– Да в конце-то концов… На дне моря, недалеко от острова, множество люков. Вам понадобится специальное оснащение, чтобы до них добраться.
Лицо Эврибиада исказилось в агрессивной улыбке, обнажившей острые сверкающие зубы. Настал его черед пожать плечами, и он постарался сделать это с легкостью, которой не ощущал.
– В конце-то концов, как вы сказали, я об этом догадывался, но все же это интересная информация.
– Не ломайте голову, придумывая, как их заблокировать, – ответил Рутилий, словно прочтя его мысли. – Мне не слишком хочется регулярно здесь гулять.
