«Iliaci cineres, et flamma extrema meorum,
Testor, in occasu vestro nec tela nec ullas
Vitavisse vices Danaum; et, si fata fuissent
Ut caderem, meruisse manu»
[1].
Предисловие автора
Моей задачей вовсе не было писать очередную историю Русской кампании. Моя книга — это мой личный дневник, — правдивый рассказ о том, чему я был свидетелем — как те события, участником коих был я сам, так и мои заметки о передвижениях и операциях Великой армии. То, что я видел собственными глазами, слишком замечательно, чтобы не привлечь интерес и внимание читателей, которые, возможно, даже не жили в то время. Тем не менее, эти страницы были первоначально предназначены для глаз только моей семьи и моих друзей. Лестный прием, которые они встретили, впоследствии побудил меня опубликовать их. То, что сперва я был личным адъютантом князя Невшательского
[2], а потом полковником пехотного полка, естественным образом разделило мой дневник на две части. В первую включено описание завоевания Литвы и российских провинций, вплоть до битвы под Москвой; вторая же будет повествовать о захвате Москвы и отступлении к Одеру. Более всего внимания я уделю 3-му корпусу, в составе которого находился мой полк, сыгравший важнейшую роль при нашем отступлении, и мое новое назначение полковником этого подразделения дало мне возможность быть непосредственным свидетелем интереснейших его подробностей.
Часть первая
Глава I
Составы французской и русской армий. — Объявление войны. — Переход Немана. — Наш штаб в Вильно. — Разделение двух русских армий. — Захват Литвы. — Наш штаб в Глубоком. — Маневры русских армий. — Битва за Витебск. — Захват города. — Наши гарнизоны.
В период со дня подписания Тильзитского договора отношения между Россией и Францией резко ухудшились.
Император Наполеон захватил ганзейские города и герцогство Ольденбургское, последнее принадлежало императору Александру. Войска Наполеона заняли Пруссию и всю Германию; он настаивал на слиянии, полном и безоговорочном присоединении России к своей континентальной системе, задачей которой было воспрепятствовать торговой деятельности Англии. Император Александр отказался принять политику, которая закончилась бы разрушением торговых связей его собственной империи, и со своей стороны, требовал вывода французских войск из Пруссии и ганзейских городов. Это означало начало неизбежной войны, и зимой 1811 года обе армии выступили в поход: одна — с целей захватить, а другая — защитить территорию России.
С нашей стороны еще никто и никогда не видел такого потрясающего военного массива. Одиннадцать пехотных корпусов, четыре тяжелой кавалерии, и Императорская Гвардия — в общей сложности более 500 000 солдат и около 1200 пушек
[3].
Эта огромная армия была набрана из солдат Франции, Италии, Германии и Польши, Австрия и Пруссия также не смогли удержать свои контингенты. Вы могли бы увидеть в ней войска из Иллирии и Далмации, португальские и испанские батальоны, собранные вместе ради достижения одной цели, хотя и не своей. Швеция оставалась нейтральной. И в то же время, заключенный с Турцией мир дал России возможность объединить все свои силы, чтобы встретить это грозное вторжение. В то время как различные корпуса Великой армии проходили через Германию, утвердившийся в Дрездене Император Наполеон созвал князей Рейнского союза, императора Австрии и короля Пруссии
[4]. Он провел несколько дней в руководстве этим съездом государей, от которого он, казалось, получал удовольствие, упиваясь ярким сверкающим блеском собственной власти и личности.
Я тогда был шефом эскадрона и личным адъютантом герцога де Фельтра
[5]. Он занимал должность военного министра, и я сообщил ему о своем страстном желании участвовать в последовавшей затем кампании. По его просьбе, князь де Невшатель, генерал-майор Великой армии, любезно назначил меня своим личным адъютантом. В начале мая, пройдя через Везель, Магдебург и Берлин (последний внешне напоминал укрепленную крепость), я прибыл в его главный штаб в Позене
[6]. Для того чтобы не было никаких проблем с прохождением войск, и, в то же время, чтобы не пострадало достоинство короля Пруссии, было решено, что Его Величество со своей личной гвардией отойдет в Потсдам, и что Берлин будет находиться под командованием французского генерала.
Его столица — в сущности, вся Пруссии, была отягощена поборами буквально на все. О бедах и печалях жителей стран, через которые мы проходили, хорошо известно, но никогда еще они не испытывали таких трудностей, как тогда. Мало того, что, что, в соответствии с установившейся практикой в Германии, они должны были кормить тех, кто был у них расквартирован, у них изъяли скот, а их лошади и повозки были конфискованы для наших нужд, и так надолго, насколько нам это было необходимо. Я встречал группы крестьян, находившихся иногда в пятидесяти лье
[7] от своих деревень, тянущих полковое имущество, и эти бедные люди думали, что им очень повезло, что они смогли сбежать благодаря своим лошадям. В Позене я встретил всех офицеров штаба, тех, что не сопровождали Императора по дороге в Дрезден. Там были также несколько полков Императорской Гвардии, отдельные подразделения различных полков, артиллерийские обозы и обозы, состоящие из самых разнообразных повозок.
