Красавица скорчила гримасу:
– Макать хлеб в суп? Фу, манеры простолюдинов!
– Ну и отлично! Поскольку мы хотим, чтобы нас за них принимали.
– Роль, которая подходит тебе идеально. Ты очень правдоподобна в ней.
Сурадж поднял глаза от своей плошки, которую успел наполовину опустошить. Слабый огонь, тлевший в камине с треснутой плиткой, отбрасывал неровный свет на его медное лицо.
– Диана права, нужно поесть, чтобы восстановить силы, прежде чем мы отправимся в «Невинные».
Таков его план. Поскольку мы не знали, где произойдет следующее нападение Дамы Чудес, индиец предложил отправиться туда, где охотился на упырей прошлой весной.
Кладбище Невинных – самое большое в Париже. Сюда чаще всего приходили ночные твари в поисках еды.
– Сегодня полнолуние, – заметил юноша.
– Разве забудешь? – пискнула Эленаис. – До сих пор в ушах стоят крики сумасшедших из хосписа!
– Подходящая ночь для выхода нечисти.
– Если поймаем одного, сможем ли заставить его говорить? – Я раскрошила краюху хлеба в суп.
– К сожалению, нет. Упыри не обладают ни способностью говорить, ни даже интеллектом. Но, возможно, мы сможем получить еще одну подсказку, которая приведет нас ко Двору Чудес.
Я задумалась над его словами, пытаясь представить существ, терроризировавших Париж. Однако у меня не выходило.
– Сурадж, как выглядят упыри?
– Одиозные гибриды. Некоторые ходят на четвереньках, другие – на двух лапах, как люди. Их отвратительные рожи – что-то среднее между звериной мордой и человеческим лицом. Зрение острее, чем у вампиров, и с легкостью пронзает кромешную тьму. Они все разные, но каждый из них – ужасная подделка, оскорбление природы.
Ледяной ветерок пролетел по комнате через чердачное окошко, как будто одного упоминания о монстрах было достаточно, чтобы материализовать холод, сопровождавший любую мерзость.
В памяти всплыли сосуды с обрубленными конечностями из кабинета Монфокона.
– Как коллекция лап Главного Конюшего, – пробормотала я. – Они похожи на уродливые деформированные руки, рожденные непонятным магическим колдовством.
Внезапно как будто со стороны я увидела ничтожные возможности нашего крошечного эскадрона.
– Почему Нетленный считает, что мы сможем одолеть повелительницу? Мы – трое молодых людей, едва повзрослевших, против целой армии мерзостей?
Сурадж впился в меня взглядом. Никогда его темные глаза не смотрели на меня так пристально, почти до боли.
– Кровь! – произнес он глухим голосом. – Вот наш козырь! Глоток Короля, который течет в наших жилах. В войне с упырями, когда придет время, он сыграет решающую роль.
Слова Сураджа звучали в унисон с тем, что говорил Монфокон. Главный Конюший был убежден, что выбор Короля пал на меня, потому что я обладала какой-то сверхъестественной, пока еще неизвестной мне силой и могла одержать вверх над Дамой Чудес.
Я хотела ответить, что не заметила в себе никаких особенностей с тех пор, как глотнула королевской крови, но Эленаис опередила меня, гордо заявив:
– Лично у меня есть еще один актив, который упыри оценят.
Из своей котомки она вытащила большой кусок металла с острыми краями: руку с когтями-крюками.
– Железная перчатка Люкрес! – изумилась я.
Люкрес дю Кревкёр была самым жестоким оруженосцем Короля и кумиром Эленаис. Ее нашли мертвой после подавления заговора де Ля Ронсьера. Из оруженосцев тогда выжил только Сурадж.
– Нетленный вручил мне перчатку, – похвасталась девушка. – Представь себе, Диана, она сделана не из вульгарного железа, а из смертоносного серебра, способного убить монстров!
– Смертоносного серебра? Может, ты имеешь в виду то живительное серебро, которое используют для лечения сифилитиков?
Я прикусила язык, боясь, что выдала себя. Как дочери аптекаря мне было известно медицинское применение живительного серебра. Так называли ртуть. Но как дочь барона я вряд ли должна была иметь представление о подобных низменных вещах.
К счастью, Эленаис не придала моим словам значения, обрадовавшись возможности прочитать мне лекцию, как реванш за те уроки искусства светской беседы в школе, когда я ей утерла нос.
– Ах, так ты еще не все знаешь! Смертоносное серебро – редкий алхимический сплав стали и серебра, созданный Факультетом для ковки самого сильного, самого острого оружия… и самого смертельного!
– Но во всей Магне Вампирии серебро запрещено, – удивилась я. – Вампиры уязвимы перед ним, разве нет?
– Верно, – подтвердил Сурадж. – А также и упыри, как и все создания Тьмы. Лишь немногим смертным позволено использовать серебро и его сплавы: архиатрам, инквизиторам Факультета… и нам, оруженосцам Короля, которым монарх доверил особую миссию.
Сурадж сжал свой кинжал.
– Когда я поступил на службу к Его Величеству, железные лезвия моего халади были заменены на смертоносное серебро. Если бы секрет его изготовления могли передать воинам магараджи Джайпура, то это очень помогло бы им в борьбе с вурдалаками в пустыне Тар…
Глаза Сураджа потемнели. Он впервые упомянул далекую родину. Он, который мало говорил о своем прошлом. Известно только, что юноша прибыл в Версаль в надежде заключить союз с Королем Тьмы и попросить защиты для своего маленького королевства, которому угрожали вурдалаки.
Эти существа считались самыми свирепыми из всех ночных мерзостей. Ни один житель Франции никогда их не видел. На протяжении веков вурдалаки удерживались на восточной границе Магны Вампирии войсками Нетленного, в проклятом регионе, у которого не было другого названия, кроме как Terra Abominanda – Земля Мерзостей.
– Твоя шпага тоже из смертоносного серебра, – заметил Сурадж, выведя меня из задумчивости.
Я перевела взгляд на ремень на спинке стула. К нему были прикреплены два футляра. В одном хранилась шпага с перламутровым эфесом, который я получила в начале службы, в другом – кусок заточенного дерева. Специально для нашей миссии Монфокон вручил каждому оруженосцу кол.
– Наши колья сделаны из яблони, – объяснил Сурадж. – Самой эффективной древесины для того, чтобы мгновенно парализовать бессмертных. Факультет разрешает использовать кол только против незаконных вампиров. Возможно, он пригодится и в борьбе со сторонниками Дамы…
…и против нее самой, как приказал Монфокон! – подумала я, проводя пальцем по острию кола.
От соприкосновения с деревом кольцо с ониксом глухо скрипнуло. Помимо кола и шпаги оно – мое третье секретное оружие, какого не было у товарищей по команде.
Сурадж доедал луковый суп, когда Эленаис положила хрупкую ладонь на его мускулистую руку.
– Сурадж, ты не против, если я воспользуюсь перчаткой Люкрес в бою?
