– Настоящий лунный жемчуг, – уверял он, беззубо улыбаясь и размахивая ожерельем. – Прибей их на дверь, и упыри обойдут твой дом стороной!
«Лунный жемчуг» оказался обыкновенным брелоком, состоявшим из трех камней разной формы, собранных на берегу Сены и грубо обмотанных пенькой.
– Подходите, разбирайте! На всех не хватит! – настаивал торговец.
Горожане стекались сюда толпами, чтобы купить амулеты у шарлатанов, которыми кишело кладбище. Отчаявшись, мужчины и женщины готовы были поверить во что угодно, лишь бы защитить свои семьи. Потрясенные кровавой бойней, устроенной Дамой Чудес, они не подозревали, что Нетленный вот-вот перекроет им поставку продовольствия…
Я поспешила мимо лавочника к кладбищу.
Дневной свет лишил зрелище ночной мистики, сделав его жалким, непримечательным. Надгробия выглядели, как старые пни, беспорядочно посаженные, как и где придется. Истерзанная земля была не в состоянии родить ни травинки. Копаная и перекопаная тысячу раз, она задыхалась, снова и снова принимая умерших.
Со времени последнего визита ее успела накрыть ледяная пленка. Пока я отлеживалась на постоялом дворе, пришла зима, стремительно захватив город в свои мерзлые лапы.
Я шла к реклузуару, поеживаясь от созерцания мрачного пейзажа. Лед хрустел под ногами.
Перед фенестреллой выстроилась длинная, дрожавшая от страха очередь. Одни ожидавшие были в лохмотьях, другие – в буржуазных платьях. Люди, в поисках любой надежды, чтобы выжить, пришли послушать предсказателя.
Толпа была огромной. Скорее всего моя очередь подойдет только к ночи, когда Сурадж и Эленаис вернутся на постоялый двор!
Пока я ломала голову как быть, громко проквакал голос. Тот самый, который восемь ночей назад обещал мне черноту и горе.
– На сегодня кончено! – прокричал из фенестреллы Око Невинных.
Поднялся недовольный ропот, но предсказатель повысил голос:
– Кончено, я сказал! Чувствую, как злые духи поднимаются из недр кладбища, чтобы полакомиться вашими башмаками. У тех, кто останется здесь, отсохнут ноги и заледенеют кишки. Я вижу!
Этих слов было достаточно, чтобы в доли секунды рассеять толпу. Все бросились к ближайшим выходам.
Я, которая верила в злых духов не больше, чем в лунное ожерелье уличного торговца, приблизилась к фенестрелле.
– Я приходила на кладбище неделю назад… ночью…
– Помню, маленькая бесовка, – прервал меня замурованный заживо. – Узнал тебя по накидке. Видел, как ты пристроилась в конец очереди. Ты думаешь, зачем я придумал страшилку об отсохших ногах? Зачем разогнал глупцов?
– Потому что хотите помочь? – наивно предположила я, тронутая неожиданным вниманием.
– Потому что после твоего посещения меня одолевают муки, злодейка! Потому что я потерял сон! Потому что мне не терпится посмотреть продолжение линий на твоей ладони.
Я опустила руку в котомку, пряча ладонь, на которой, по словам прорицателя, было написано страшное. Достала небольшой сверток, после чего быстро сунула его в отверстие.
– Свежие булочки. Купила по дороге. Вы не рискуете поломать зубы, как в прошлый раз.
Мое подношение молниеносно исчезло без слов благодарности.
– Вы говорили, что люди приходят с вопросами, – прошептала я. – У меня они тоже есть. Я покажу ладонь. Обещайте не хватать ее так больно, как в прошлый раз… и ответить на мои вопросы.
– Ладони недостаточно, чтобы получить ответ на мои или на твои вопросы, бесстыдница. То, что я увидел, требует иных инструментов. Хиромантия, кофейная гуща и другие примитивные гадания, к которым я обычно прибегаю, бессильны. Нам нужно спросить арканы.
– Арканы?
Вместо ответа из фенестреллы выскочила деревянная дощечка, создав своего рода импровизированный столик между мной и замурованным заживо. Его руки показались в отверстии. При свете дня они выглядели совсем старыми. Кожа настолько истончилась, что проступали кости. Это были руки скелета. Длинные, желтые ногти так давно не стриглись, что на больших пальцах загибались вверх.
С содроганием я вспомнила, как при первой нашей встрече старец притворился полумертвым…
Костлявые пальцы разложили колоду на деревянном столике. Большие карты с черными рубашками, на которых был выгравирован затейливый орнамент, совсем не походили на те, с которыми я убивала время долгими зимними вечерами на Крысином Холме, играя с братьями в брелан.
То ли от вида пожелтевших карт, то ли от невылеченной до конца лихорадки, меня вдруг затрясло так сильно, что мелко застучали зубы.
– Арканы, клинки… Карты Запретного Таро имеют много имен, – прошептал предсказатель. – Подойди ближе и спрячь столик в тени своего плаща. Никто, кроме тебя, не должен видеть колоду.
Я оглянулась через плечо: вокруг было пустынно.
– Здесь никого нет.
– Подойди, говорю! На каком еще языке повторить? На арамейском? – раздраженно проворчал он. – Я тебя не съем: ты слишком жесткая для тех немногих уцелевших пеньков, что у меня остались.
Из фенестреллы донесся смешок.
– Я прошу подойти ближе для того, чтобы спрятать драгоценное Запретное Таро, моего дорогого друга. Я ушел в затворничество вместе с ним. Никто не знает, что он у меня есть. За всю жизнь я не исчерпал его смысла, ибо в нем содержится больше знаний, чем во всех книгах мира вместе взятых.
В речах старца, пожертвовавшего жизнью, чтобы навечно запереться с навязчивой идеей и с этой колодой карт, которую называл своим «дорогим другом», сквозило безумие. Сомнения терзали меня: правильно ли я поступила, придя к нему?
– Я рискую жизнью, вынося таро на всеобщее обозрение, потому что официально оно под запретом гематического Факультета, – прошептал он. – Но это единственный способ расшифровать твое запутанное будущее.
Усилием воли я подавила страх. Весь путь до Невинных я прошла не для того, чтобы отступить сейчас. К тому же на поясе у меня был спрятан заточенный кол. Если предсказатель нападет, как в прошлый раз, я знаю, что делать.
Я прижалась к фенестрелле, пытаясь разглядеть лицо старика через щель. Тщетно. Дневной свет не проникал дальше столика, освещая темные карты с потрепанными от времени краями.
– Почему таро запрещено?
– Потому что может открыть тайное. Потому что оно может пронзить Тьму и осветить невидимое.
– Например, пролить свет на Даму Чудес? – с надеждой спросила я.
В темной камере раздалось нервное щелканье языком.
– Опять! Ты уже спрашивала меня о ней на прошлой неделе.
– И вы не ответили. А мне нужно знать, где она прячется. Моя… моя жизнь зависит от этого.
На самом деле от этого зависела Фронда, но об этом, я, конечно, промолчала. Предсказатель снова прищелкнул языком.
