– Хм… Арканы покажут, если ваши пути с Дамой Чудес пересекутся, – таинственно прошептал он.
С этими словами он провел рукой по картам, раскладывая их широким веером.
– Начнем с простого вытягивания карты. Это Маленький Путь, – объявил Око Невинных. – Выбери четыре аркана.
– Как их выбрать?
Из фенестреллы раздался вздох:
– Доверься своей интуиции, гусыня! Я чувствую, она у тебя есть, даже если привыкла подавлять ее, как большинство людей. Позволь твоим инстинктам вести тебя за собой, как во сне.
Слова предсказателя растревожили меня. Я вспомнила недавние кошмары. Один, перед вторжением Полин. Второй, что приснился в ночь перед нападением упыря на Невинных. И каждый раз я видела себя мертвой. Как предупреждение, посылаемое… интуицией?
Я расслабилась, позволяя взгляду свободно блуждать по рубашкам карт, рассматривая завораживающие завитки узоров. Легкое головокружение охватило меня, когда я указала на четыре карты.
Изможденная рука схватила три, расположив их передо мной, рубашкой вверх.
– Твое прошлое, настоящее и будущее.
Затем рука положила четвертую карту поверх этих трех, как бы перечеркивая их.
– А это – препятствия на твоем пути.
Прежде чем я успела задать вопрос, длинные костлявые пальцы перевернули первую карту. Ту, что означала прошлое.
Я увидела гравюру с изображением молодой девушки в кожаных кюлотах и сапогах. Одной рукой она опиралась на посох, а в другой держала высоко фонарь, освещая путь в сумерках. Взгляд ее устремился вдаль.
– Отшельница с Колом! – объявил Око Невинных.
С колом? Действительно, при ближайшем рассмотрении я увидела опасно заостренный кончик посоха. Так вот почему таро запрещено Факультетом!
– Энергия и жизненная сила… – растолковал значение старец. – И, возможно, даже немного безрассудства. Я вижу тебя в окружении рощ, дремучих лесов…
– Я выросла в лесах Оверни, – запинаясь от волнения, ответила я. Вспомнив, что я баронесса, тут же добавила: – Вернее… в поместье на краю лесов!
Действительно ли эта карта… моя? Я изучала рисунок, одновременно наивный и сложный: элегантность девушки, уверенную улыбку на губах и даже ее кожаные кюлоты. Все это напоминало о беззаботных днях былых времен, когда я уходила охотиться в леса, нарушая закон о невыезде. Какая дерзость! Да, несомненно! Мама распекала меня каждый раз, когда я возвращалась домой с куропаткой.
Какими смехотворными казались мне эти вылазки сегодня, по сравнению с опасностями, которым подвергалась с тех пор, как покинула любимую, обезлюдевшую из-за вампиров деревню, чтобы перебраться в город, где они водились в изобилии!
Затворник перевернул вторую карту, ту, что говорила о настоящем. Всадница с длинной шпагой в руке неслась верхом на черном коне, напоминавшем Тайфуна.
– Маленькая девчушка выросла и стала юной всадницей. Молодым Рыцарем Мечей, если быть точнее. Воинственный пыл, настойчивость… и, может быть, даже упрямство?
И снова карта попала в цель. До приезда в Версаль я никогда в жизни не держала шпаги в руках. С тех пор, как оказалась в школе, я жила навязчивыми идеями. Сначала – любой ценой отомстить за убийство семьи, а теперь – устранить Даму Чудес, чего бы это ни стоило.
Не удержавшись, я сама перевернула третью карту, шедшую следом за прошлым и настоящим. Карту будущего. У меня перехватило дыхание: она изображала полную луну с ликом вампира, похожую на ту, что была в памфлете, распространенном в Париже после пожара виселицы Монфокона. Ниже небесного светила сцепились в смертельной схватке два существа, похожие на собак… или на упырей?
– Это она! – Я так взволновалась, что чуть не опрокинула столик. – Это Дама Чудес, там, в моем будущем!
– Луна – старший аркан, один из самых сложных для толкования…
– Скажите мне, где она! Пусть таро подскажут!
– Ты все воспринимаешь буквально, одержимая своими идеями и уверенностью, – раздраженно заметил прорицатель. – Луна, напротив, отражает неопределенность, тревогу и колебания. Глубоко внутри тебя есть что-то, о чем ты уже знаешь. Оно еще только зарождается. Эта карта приглашает тебя познать саму себя.
– Какой от этого толк! Я шла сюда не для того, чтобы услышать, что сомневаюсь: мне и без карт это известно.
– Нет более глухого, чем тот, кто не хочет слышать, и более слепого, чем тот, кто не хочет видеть.
– Позвольте вытянуть еще одну карту. Может, картина станет яснее.
Тощая рука приблизилась к моим губам, заставляя замолчать.
– Обожди! Прежде чем тянуть еще один аркан, нужно раскрыть последнюю карту – препятствие. То, что блокирует тебя в твоем настоящем и не пускает к твоему будущему. Ибо каждый из нас здесь, на этом свете, ведет тайную борьбу в своем сердце.
С этими словами он перевернул четвертую карту.
Я отшатнулась в ужасе. На меня смотрел скелет с косой, собирающий урожай в поле, усеянном человеческими останками.
– Смерть! – прошептала я, задыхаясь под капюшоном от нехватки воздуха.
– Или Безымянный Аркан… – поправил меня Око Невинных. – Опять же, его интерпретация слишком тонка.
Старец внезапно умолк. Всего несколько минут назад он обвинял меня в том, что я не хотела слушать, но было чувство, что он больше не хотел говорить. Почему?
– Не молчите! Прошу вас! – потребовала я, чувствуя, как внутренности живота сплелись в тугой узел. – Что это значит? Я умру до того, как найду Даму? Или карту не следует воспринимать буквально? Когда мы встретились в первый раз, вы предсказали смерть, черноту и горе.
Бледные руки предсказателя задрожали. От старости? Или от страха, причину которого я не знала?
– Я прочитал на твоей ладони бесконечную линию смерти, не могу этого отрицать. Безымянный Аркан, внезапно появившись здесь, не может меня ободрить. Я должен… Я должен обдумать это. В любом случае сегодня ты не восприимчива. Ты ничего не слышишь. Приходи завтра.
Пальцы его, как длинные белые паучьи лапки, заторопились, собирая разложенные карты.
– Нет! – завопила я. – Вы не можете меня так оставить!
– Замолчи, трещотка! Весь квартал переполошишь…
– Мне нужно знать, где найти Даму Чудес. Не завтра, а сегодня!
Я схватила одну из последних карт, которые лежали на столе, и резко перевернула ее. Она показала высокую башню, пораженную сокрушительным ударом молнии.
– Отдай, воровка! – пролаял старик.
Он попытался вырвать аркан из моих парализованных рук. Древний картон, бывший в употреблении сотни раз, рассыпался в моих руках. Нечеловеческий вой вырвался из фенестреллы, будто я только что оторвала старцу конечность:
