– Виконт не прав, – прошептал он. – Не меня вы должны остерегаться. Я пришел предупредить об опасности, которая вам угрожает. Позвольте закрыть дверь.
Не дожидаясь ответа, он осторожно толкнул деревянное полотно за спиной. Задвижка легко щелкнула.
– Предупреждаю, моя шпага сделана из смертоносного серебра! – выкрикнула я. – С минуты на минуту вернутся товарищи-оруженосцы.
– Не думаю. Я направил их в другой конец Парижа, на Шоссе-д’Антен, чтобы мы смогли спокойно поговорить.
Холодный пот заструился по моей спине. С приходом вампира температура в комнате понизилась сразу на несколько градусов. Угли в камине погасли.
– Как это «направил» в другой конец Парижа?
– О, нет ничего проще! – усмехнулся лорд, присаживаясь за маленький столик. – Я заплатил уличному сорванцу. Из тех, что бродяжничают из одного квартала в другой, наплевав на закон о невыезде. И попросил его притвориться, будто Дама Чудес оставила следы в Шоссе-д’Антен. Ваши друзья жаждут опередить полицию. Сомневаюсь, что в этом деле вы сотрудничаете с Л’Эский. Или я не прав?
Я поджала губы, обеспокоенная тем, что этот персонаж знал слишком много о нашей секретной миссии.
– А вас я нашел легко: следил за воронами, которых Король посылает Сураджу де Джайпур. Потому что – вы ведь этого не знали – они общаются каждую ночь.
– Напротив, знала! У нас, оруженосцев, нет секретов друг от друга! – солгала я.
Сурадж признался однажды, что получил сообщение от Короля через ворона. О том, что они переписывались каждую ночь, я не ведала. Стерлинг Рейндаст вынул зубочистку и засунул ее за ухо. Все его внимание было приковано ко мне. Он прожег меня взглядом, будто хотел прочесть мои мысли.
– И вам, конечно, известно, что бо́льшая часть переписки касается вас?
– Неужели?
– Я перехватил на полпути несколько воронов. Видите ли, моя трансмутация произошла недавно, в двести девяносто шестом году Тьмы, когда мне было двадцать. Но за три года бессмертия я установил особую связь с этими ночными птицами.
Проклиная вампира про себя, я опустила шпагу. Проблема с бессмертными заключалась в том, что мы никогда не могли точно сказать, сколько им лет. Например, казалось, что Александру девятнадцать, хотя он осквернял землю своим существованием десятилетиями, возможно, даже столетиями.
С другой стороны, Стерлинг Рейндаст выглядел как раз на двадцать три максимум. То есть парень был смертным бо́льшую часть своей жизни на сегодняшний день. Мысль об этом… очеловечивала его в моих глазах. Его замечание об «особой связи» с воронами напомнило мне о том, что некоторые хозяева ночи могли повелевать ночными животными.
– Чтение личной корреспонденции Короля – это оскорбление Его Величества, – заметила я, садясь напротив юноши. – Если об этом узнают, вас посадят на кол на стене Облавы.
– Вот именно: если об этом узнают, – лаконично ответил он. – А этого не произойдет.
Я нервно усмехнулась:
– Я слышала об английской флегме: вы явно не обделены ею. Более того, ходите по краю безумия. Не забывайте, что вы разговариваете с любимым оруженосцем Короля. Одного моего слова достаточно, чтобы вас осудили!
– Не думаю, что вы скажете хотя бы слово, – со спокойной уверенностью возразил он. – Ну а благосклонность Короля меняется часто, все это знают. Забавно использовать своего фаворита как приманку.
Я не могла скрыть потрясения:
– Как приманку?
– Вы правильно услышали. Этот термин был в почтовых сообщениях. Актом спасения Короля от Абсолютной Смерти вы не только приобрели друзей. Все те, кто по тем или иным причинам выступают против Короны, имеют на вас зуб. В борьбе за контроль над Парижем Дама Чудес была бы очень заинтересована в том, чтобы схватить вас. Вы – символ. – Стерлинг чуть наклонился, чтобы видеть выражение моих глаз. – Такова стратегия Нетленного: позволить его врагам приблизиться к вам, как рыбе к наживке.
– Не понимаю…
– В ваших венах немного крови Короля. И эта кровь – мистический магнит. Если Дама Чудес возьмет вас в заложники и отведет в подземное логово, Нетленный приедет в Париж. Кровная с ним связь поможет ему определить ваше местонахождение, пока вы живы… и нанести точный удар по Двору Чудес.
От услышанного помутилось сознание. С того самого момента, как я пригубила Глоток Короля, мне хотелось забыть, что в моем теле текла темная эссенция монарха. Стерлинг Рейндаст только что напомнил об этом. Самым жестоким образом.
– В письмах Король просил Джайпура подвергнуть вас опасности, чтобы Даме Чудес и ее приспешникам легче было похитить вас.
Воспоминания о первом посещении кладбища Невинных ударили как пощечина. Оруженосцы бросили меня совершенно одну, когда напал упырь… То есть приказ Сураджа разделиться был приманкой для нечисти. Он отправил меня бродить по кладбищу как блесну, которую рыбак забрасывает вдаль в надежде поймать крупный улов.
Я еще раз проиграла в голове речь оруженосца: он убеждал, что кровь Нетленного – наш козырь в войне с монстрами, не имея в виду, что «Глоток» пробудит во мне темный дар и сделает непобедимой. Напротив, индиец знал, что проклятая кровь превратит меня в жертву, а ему поможет найти Двор Чудес!
– Король предложил оруженосцу это жалкое место для ночлега, вместо хорошо охраняемого Гран Шатле, – продолжал Стерлинг. – Л’Эский в свою очередь не спешит вас искать. Что удивляет, не правда ли?
– Мы здесь инкогнито, – промямлила я, цепляясь за последнюю соломинку.
Гладкие черты вампира исказила неопределенная эмоция. Впервые я увидела, как англичанин улыбался, обнажив белые зубы. И все же выражение лица оставалось холодным. Даже с зубочисткой в зубах, не позволявшей ему раздвигать губы, оно выглядело лучше. В этой улыбке было что-то шаткое, отстраненное и… глубоко меланхоличное.
– Джайпуру удалось убедить вас в этом. В действительности же преступный мир Парижа взбудоражила новость о том, что оруженосцы Короля остановились на постоялом дворе «Желтый Кот». Не нужно быть шпионом, чтобы выследить вас. Достаточно знать, к кому обратиться.
Я с трудом сглотнула, не в силах избавиться от горького привкуса, распространившегося во рту. Несколько дней и ночей Сурадж оставлял меня одну в гостинице, а сам уходил с Эленаис… Только ли потому, что мне надо было отлежаться? Он хотел… Конечно же! Он хотел, чтобы Дама Чудес меня похитила. Одна в гостинице, запертая в комнате, без шпаги из смертоносного серебра. Я – просто идеальная добыча!
Подумать только! Всего несколько минут назад я хвасталась Лорду, что являюсь любимым оруженосцем Короля.
Мне стало стыдно. Я проявила слабость, наделив монарха человеческими чувствами, предположив, что он испытывает ко мне некую привязанность. Непростительная ошибка! Монфокон был прав, говоря о злой мудрости тирана, отточенной веками. Я для него лишь инструмент, не более того. Он использовал свою «маленькую серую мышь», чтобы возбудить аппетит кошки Экаты!
