Щеки Сураджа посинели от холода. Он достал из кармана платок и развернул его на столе: там лежали длинные осколки стекла, как на горе Парнас… Ничего общего с грубым, непрозрачным стеклом бутылок из таверны Тампль. Это чистейший, прозрачный материал изысканной посуды, которую можно увидеть только на самых торжественных ужинах.
– А как ты? – поинтересовался юноша, снимая накидку. – Все еще под влиянием яда упыря?
Я выдавила спокойную улыбку, хотя внутри все клокотало. Он посмел спросить про здоровье и при этом смело использовал меня в качестве приманки?
– Лучше. Намного лучше на самом деле. Настолько, что сегодня днем я отправилась на поиски своей потерянной шпаги на кладбище Невинных.
На лице индийца появилось неодобрительное выражение:
– Но дверь была заперта на ключ!
– Я вооружилась отмычкой.
– Ты не должна была покидать постоялый двор, не предупредив нас!
– Неужели? Это почему же?
– Потому что мы должны заботиться друг о друге.
«Или ты должен заботиться о том, чтобы наживка не сорвалась с крючка и не исчезла», – мысленно добавила я. Двуличный обманщик!
– Я говорила тебе остерегаться ее, – недобро усмехнулась Эленаис. – Сегодня она открыла отмычкой дверь своей спальни, вчера это была дверь моей гардеробной в школе. Ей нельзя доверять. Диана и командный дух – это несовместимые вещи!
Плюминьи не лишена дерзости. Она – самая откровенная из всех эгоистов, которых я знала. По крайней мере, выскочка никогда не лгала о своих намерениях, в отличие от Сураджа.
– Что касается команды, мне кажется, я лишняя в нашем трио, – прошептала я. – Вы двое – идеальный тандем! Такая органичная пара!
Услышав слово «пара», Эленаис зарделась от удовольствия. Сурадж в свою очередь слегка побледнел.
– Честно говоря, последние несколько дней я чувствовала себя так, будто держала свечку, – продолжала я, прекрасно понимая, что каждое мое слово мучило парня. – Мне нет места между вами. Я только мешаю. Возможно, будет лучше, если я продолжу свой путь, а вы – свой.
– Плохая идея, Диана, – пробурчал индиец.
– Я считаю наоборот. Идея отличная! – обрадовалась Эленаис. – Проводя расследование сразу по двум фронтам, мы многократно увеличим шансы найти Даму Чудес. К тому же Диана права: мы в разных лигах.
Красотка впилась золотистыми глазами в Сураджа.
– Ты и я, мы созданы для того, чтобы работать вместе. У тебя выносливость, у меня скорость: мы – элитные воины. А Диана – мечтательница с хрупким здоровьем. Не очень-то она подходит к боевым действиям. Оставим ее наедине с бредовыми видениями и пойдем дальше вместе.
Она порылась в котомке и достала клочок бумаги, с записью, сделанной пером.
– Вот чек на твое платье. Розин Кутюр, двадцать пять бис, улица Дофин. Заказ будет готов во вторник. Все недочеты исправите при примерке.
Она снова повернулась к Сураджу.
– Через неделю мое платье тоже будет готово к большому балу. Мы появимся там вместе, под руку. Идеальный тандем, как сказала Диана. Я уже вижу нас на обложке «Меркюр Галан»: «Эленаис и Сурадж – самая красивая пара вечера!»
Юноша открыл рот, чтобы ответить, но я остановила его взглядом, в котором была прямая угроза: будешь протестовать, я выложу ей все о тебе и Рафаэле! Я, конечно, не стану этого делать, хотя бы ради Рафаэля, однако сейчас самое время напомнить оруженосцу о козырях, которые у меня в руках.
В этот момент раздались три стука в дверь: служанка принесла ужин, который ей было велено оставить на пороге. Эленаис подождала, когда шаги удалятся по скрипучей лестнице, и только после занесла хлеб и дымившиеся миски. В течение всего вечера она с энтузиазмом строила планы на следующий день, не давая Сураджу вставить ни слова.
Наступило время сна. Мои компаньоны разошлись по своим спальням. Как только они покинули комнату, я надела сапоги и накидку, собрала вещи в котомку. Не было и речи о том, чтобы провести еще одну ночь под этой крышей, где приспешники Дамы Чудес могли похитить меня в любой момент. К тому же проспав бо́льшую часть дня, сон ко мне уже не шел.
Настало время идти своим путем и встретить врага на своих условиях.
В тот самый момент, когда я хотела открыть дверь, ручка провернулась под моими пальцами: на пороге стоял Сурадж.
– Ты разве не спишь? – бросила я ему. – Что ты хочешь?
– Я уже говорил тебе, – прошептал он, осторожно закрывая за собой дверь. – Хочу, чтобы ты осталась с нами.
Мне неудержимо захотелось рявкнуть ему прямо в лицо. Выкрикнуть все, что узнала. Но я стиснула зубы, сдерживая лавину гнева: будет только хуже, если Сурадж узнает правду.
– Уже все решено, – отчеканила я каждое слово. – С сегодняшнего вечера начну самостоятельные поиски.
– Где ты остановишься?
– Конечно, в Гранд Шатле.
Ага, когда рак на горе свиснет! Меня там ты не найдешь! С набитой сумкой и пропуском в кармане я легко устроюсь на ночлег в любом месте, ни отчитываясь ни перед кем: ни перед Сураджем, ни перед полицией, ни даже перед Королем. Сидя в Версале, Нетленный не почувствует кровную связь. Сомневаюсь, что он приедет в Париж до того, как меня официально похитит Дама Чудес. Поэтому Сурадж настаивал, чтобы я осталась с ним: вот уже несколько дней он надеялся, что повелительница упырей придет за мной. Однако если я исчезну из его поля зрения, юноша не сможет узнать, похищена ли я или просто удрала.
Одолеваемая этими мыслями я вызывающе потребовала:
– Пропусти меня, сейчас же.
Сурадж не сдвинулся с места.
– Не понимаю. Зачем тебе уходить, Диана? – Он еще немного понизил голос. – С чего ты взяла, что мы с Эленаис пара… Ты же знаешь… Я люблю другого.
– Я точно знаю, что с меня хватит ее постоянных издевок и твоего авторитарного тона. Поведу расследование по-своему. Не хочу, чтобы вы дышали мне в спину.
Он продолжал стоять в дверях, скрестив мускулистые руки на широкой груди:
– Я не позволю тебе это сделать.
– А, вот об этом я и говорю: авторитарный тон! Мне не нужно твое позволение, Джайпур. Ты не мой отец. Я отвечаю только перед Королем!
– Король будет недоволен, узнав, что ты подвела нас.
– И еще больше недоволен, если узнает, что двое из его окружения завели любовные шашни за его спиной. Ходят слухи, что он не очень-то жалует нетрадиционные романы.
Под тюрбаном цвета охры лицо Сураджа мгновенно застыло.
– Ти… тише, – растерянно прошептал он, испугавшись, что у стен есть уши.
Внезапная брешь в его обычно стальном характере уколола мою совесть. С тех пор, как я познакомилась со сдержанным индийцем, я знала, что пламя страсти, которое он хотел скрыть любой ценой, пожирало его изнутри. В этот момент я поняла, что не выдам его никогда. Только ему необязательно об этом знать.
