– М-м… Игристое из квартала Кровавого Мишеля. Дьявольски пьянит, – прошептал мужчина. – Студенты любят закатывать веселые пирушки в тавернах Сорбонны, и это чувствуется на вкус, могу тебя заверить.
Только чтобы отодвинуться от Александра, я тоже поднесла свой бокал к губам и залпом осушила его.
– До дна! Именно этого я и ждал от тебя! – воскликнул вампир, вытирая красные от кровавого вина губы кончиком указательного пальца. – Однако нужно что-то съесть, иначе опьянеешь.
Он подвел меня к шведскому столу, который ломился от изысканных яств на белоснежной скатерти: экзотические фрукты, жаркое в соусе, пудровые пирожные, выложенные ярусами на дорогих фарфоровых тарелочках, искусно расставленных под гигантским рогом изобилия из сусального золота.
Смертные гости угощались на ходу, а слуги наполняли стол по мере надобности. Если едва тронутое блюдо выглядело не слишком аппетитно, его немедленно заменяли другим.
Меня воротило от этого разгула расточительства Двора, в то время как жителей Парижа Король морил голодом.
– Желаете круассан, мадемуазель? – спросил слуга, протягивая корзинку, наполненную маленькими булочками в форме полумесяцев. – Фирменное блюдо родом из Вены, приготовленное в королевских кухнях в честь победы Солнца над Луной.
Придворные вокруг хрустели новым лакомством, будто война была уже выиграна.
Александр передал мне круассан.
– Что-то подсказывает мне – чудесная булочка станет символом французской гастрономии. М-м… Запах свежего масла напоминает о том времени, когда я был смертным! – Вампир выпучил от удовольствия лазурно-голубые глаза. – А помнишь завтраки, которые подавали тебе во время нашего путешествия из Оверни в Версаль? Я бы сравнил его с нашим «медовым месяцем». Но любое упоминание о Луне сегодня не приветствуется.
Воспоминания о долгих часах, проведенных в его карете, кажется, радовали вампира. Я же сохранила самые ненавистные впечатления о той поездке, когда после зверской расправы над моей семьей была вынуждена покинуть родные места. Корзинки с хлебом, маслом, джемом, которые лакеи Александра оставляли для меня каждое утро, пока он спал в трюме, имели вкус пепла. Каждый оборот колеса увозил меня все дальше от Крысиного Холма, от навсегда разрушенного прошлого…
– Ах, какие незабываемые ночи провели мы вместе, постепенно узнавая друг друга! – мечтательно шептал вампир. – То была лишь прелюдия к вечности.
Он приблизил свои бархатистые губы к моему уху, лаская шелковистыми волосами мою шею и бормоча нежные слова:
– Если по какой-то нелепой случайности немилость Короля сохранится и он откажется трансмутировать тебя, можешь рассчитывать на меня. Я отдам тебе свою кровь, несмотря на numerus clausus. Ради тебя, сребровласая Диана, я преступлю закон Факультета! И тогда мы, влюбленные как в первый раз, снова тронемся в путь.
Пылкая любовь вампира навевала смертельный ужас. По телу пробежала дрожь отвращения, которую Александр принял за восторг. Его улыбка стала шире… И вдруг у меня родилась идея.
– Ты знаешь, где находится Маркантонио де Тарелла?
– Тарелла? Этот фат?
[53] Зачем он тебе? – Поклонник сразу помрачнел.
Вражда между Александром и Маркантонио была давней, но разгорелась с новой силой в сентябре, когда итальянец устроил на меня охоту, чтобы пустить кровь.
– Боюсь Тареллу с тех пор, как прошлым летом он напал на меня, – притворилась я. – В кулуарах Версаля все время следил за мной жадным взглядом. Кажется, он ищет возможность закончить то, что начал в королевских садах. А теперь, когда я попала в немилость Короля, не преминет воспользоваться шансом.
Я прижалась к ледяной груди Александра, подняв на него испуганные глаза.
– Сегодня во время шествия Тарелла улыбнулся мне, специально оскалив клыки, будто хотел сказать: я скоро своего добьюсь! Хочу, чтобы он раз и навсегда понял: я под твоей защитой.
Произнесенные слова обожгли губы. Я не собиралась прятаться за спиной мужчины, а уж тем более вампира! Но готова к любой лжи, лишь бы польстить самолюбию Александра и как можно быстрее покончить с Тареллой.
– Посмел показать тебе клыки, наглец! Пусть испробует мои на себе!
– Ты знаешь, где он?
– Как можно пропустить павлиньи одежды, от которых рябит в глазах! – вспылил Александр, забыв, что сам сверкал, как тысяча огней. – Фанфаронит, наверное, в фундаментах со своей подругой Вовалонской.
– В фундаментах?
Не ответив, Александр взял меня за руку и повел через высокие кулуары, декорированные лепниной. Мы пробирались сквозь массу пестрых кринолинов и платьев, расталкивали слуг на своем пути, вызывая хор возмущения. Из-за шампанского и спешки моя голова закружилась. Духи, цветы и музыка смешались в безудержной пляске. Спустившись по широкой лестнице, мы подошли к двустворчатой двери, которую охраняли дворецкие в ливрее.
– Добычу уже выпустили, – произнес один из них.
– Отойдите или сами станете добычей! – прорычал Александр.
Дворецкие открыли перед нами двери, бормоча извинения. Мы оказались в месте, которое Александр назвал «фундаментами». Здесь не было ни вычурной лепнины, ни замысловатых орнаментов, ни хрустальных люстр, – лишь голая каменная кладка, освещенная тусклыми факелами. Здесь было холоднее, чем на поверхности.
– Ты затащил меня в подземелье! – вскрикнула я, задыхаясь от страха.
Ночные парижские подвалы – самые опасные места, потому что ведут прямо в ад… Я пыталась восстановить дыхание, но тщетно: виски пульсировали до боли.
– Эти фундаменты когда-то принадлежали старому средневековому замку, пока вереница архитекторов не превратила его во Дворец, – объяснил Александр. – Мы стоим на месте бывшего водяного рва.
Действительно, широкий, изогнутый коридор перед нами исчезал в темноте, словно дно рва, повторяющее очертания донжона.
Кто-то пробегал мимо нас, захлебываясь в сатанинском хохоте. Во тьме я едва могла различить мелькавшие тут и там силуэты, но каждый раз испуганно вздрагивала. Холод этого места был вызван не только отсутствием камина. Фундаменты кишели бессмертными, тогда как в кулуарах дворца их было совсем немного. Кровопийцы! Десятки кровопийц, опьяненных азартом травли!
– Мы в самом разгаре галантной охоты!
Только сейчас, с опозданием, до меня дошло значение фразы дворецкого «добычу уже выпустили».
– Действительно, – ответил Александр. – И в эту ночь жертвы соответствуют теме вечера. Осторожно!
Он отпрыгнул в сторону от фигуры, вылетевшей из темноты. Я не обладала ни сверхъестественными рефлексами, ни глазами, способными видеть в темноте, и потому она врезалась в меня со всего маху.
