Мы словно наблюдали восхождение небесного светила: оккультной луны из земных недр. Сияющий круг ослепительной белизны, такой широкий и такой лучезарный, что он затмил созвездия волшебных фонарей в долине подземелья.
Высокая фигура отделилась на фоне слепящего контражура. Контраст слишком сильный, чтобы я могла разобрать детали. Но все же я различила контуры длинного платья, распущенных волос и странного головного убора, похожего на два рога.
Это Она.
Та, кого я искала.
Мне вспомнился Крысиный Холм. Маленький театр теней, который устраивал Бастьян долгими, зимними вечерами, чтобы развлечь меня. На маленький экран он проецировал фигуры, вырезанные его умелыми руками художника. Сколько волнующих часов я провела, фантазируя и восхищаясь его русалками и людоедами, магами и драконами!
Сегодня я снова тот восторженный ребенок – зритель театра теней.
Под пещерным сводом проплыл голос, чистый и величественный:
– Мы, Эката, Дама Чудес, приступаем к суду перед собранием Двора.
Я не видела придворных, о которых говорила повелительница, но слышала их дыхание. За нами наблюдала огромная толпа.
– Двое из вас были схвачены в кабинете преподобной. Являетесь ли вы наемниками, которым она заплатила за свою защиту в безумной надежде избежать нашего возмездия? Отвечайте!
– Я никому не платила! – выкрикнула сестра, опередив с ответом меня и Стерлинга. – Эти злоумышленники ворвались в хоспис без моего ведома. Девка! Ее… ее зовут Диана де Гастефриш. Она – оруженосец Короля и дала клятву уничтожить вас! С ней иноземный вампир. У него пистолет с пулями из смертоносного серебра, чтобы убить вас. Вы должны отомстить им, а не мне!
Монахиня полоснула по мне ненавидящим взглядом. Свет оккультной луны обнажил все морщинки, даже самые мелкие, каждую черточку ее исказившегося от злобы лица. Она трусливо надеялась спасти свою голову, подставив взамен мою.
– Я сама никогда не вредила вам. О, как я винила себя за то, что не сумела уберечь вас! Зачем вы отправились на братскую могилу к Барьер дю Трон два с половиной года назад? И стали жертвой вампира. Когда вы вернулись в хоспис после незаконной трансмутации, я растерялась. Да, я воткнула перьевую ручку в сердце, но сделала это, запаниковав. Позже, после ночного бдения у вашего тела, решила поднять крышку гроба, чтобы освободить вас. Вы испугались и убежали. А я лишь хотела помочь, клянусь!
Подлая ложь старухи меня ошеломила. Всего несколько часов назад она признавалась, что хотела обезглавить молодую женщину пилой! Неужели она полагает, что ее жертва все забыла?
– Пощадите меня ради воспоминаний о былых временах! – взмолилась преподобная. – Позвольте вернуться на поверхность, и я буду держать язык за зубами. Я обещаю, сестра Амаранта…
– Сестры Амаранты больше нет! Перед вами Эката!
Чистый, как хрусталь, голос Дамы в мгновение ока обрел алмазную твердость.
– Вы убили сестру Амаранту. Уничтожили ее, когда она, доверившись, бросилась в ваши объятия. Ни ручкой, ни пилой, а взглядом. Взглядом ужаса и отвращения. Взглядом, которым смотрят на монстра.
– Вы… вы не монстр, – пролепетала преподобная, извиваясь у позорного столба.
– Напротив. Мы стали жестоким и безжалостным чудовищем, выносящим вам смертный приговор. Здесь и сейчас. Вас отдадут упырям. Как только занавес упадет и погаснут ампулы, они выйдут из «Пасти Пожирания», чтобы заживо содрать с вас кожу.
Слова подтверждали предположение Стерлинга: чудо-фонари отпугивали упырей сиянием. Как Дама назвала их? Ампулы? Я видела в лаборатории отца ампулы – стеклянные флаконы, в которых хранились различные сыворотки и настойки…
Не обращая внимания на мольбы преподобной о пощаде, залитый светом силуэт повернулся ко мне:
– Вас, Диана де Гастефриш, ждет та же участь. Она послужит знамением Нашей стабильности и решительности. Король Тьмы должен понять, что Мы не остановимся, пока не получим Париж.
– И он не остановится, пока не захватит вашу армию упырей! – вмешался Стерлинг.
Зажатый между деревянными пластинами, он, не моргая, мужественно переносил поток света, губительный для него.
– Я лорд Стерлинг Рейндаст, атташе посольства Англии. Преподобная права: пистолет с пулями из смертоносного серебра принадлежит мне. Одна из них предназначалась вам, чтобы Нетленному не достался секрет вашей армии.
– По крайней мере, у вас хватило мужества признаться в этом, в отличие от других, которые лгут в надежде спасти свои шкуры, – изрекла Дама. – Но наш приговор необратим. Оруженосец должна умереть. И вы тоже, лорд Рейндаст.
– Это ваше право суверена, – ответил Стерлинг, с легкостью переходя к роли дипломата, несмотря на железные кандалы, в которые его заковали. – Позвольте еще раз повторить: Людовик никогда не вручит вам короны. Из его личной переписки я узнал, что он скорее сожжет столицу дотла, чем разделит власть над нею. А вы, Мадам: что вы предпочтете? Ждать под землей, сидя в осаде, пока не сгорит город, или построить настоящее королевство под открытым небом? В других широтах?
Стерлинг сошел с ума? Вроде бы нет: в потоке белого света его черные, подведенные карандашом глаза отражали ясный и острый ум.
– О каких широтах идет речь? – осведомилась Дама.
– О британских островах или еще дальше – об английских колониях в Америке. Моя госпожа, вице-королева Анна, правит империей – огромной территорией, которая вот-вот выйдет из-под контроля Короля Тьмы. Я не скрываю: Анна приказала убрать вас, чтобы армия упырей не досталась ее врагу. Я уверен, она будет счастлива заключить альянс. Корону, в которой вам отказывает Нетленный, она предложит вам по доброй воле. Вы можете основать королевство в любом месте ее многочисленных владений.
Слова вызвали возбужденный гул среди аудитории, которая оставалась для меня невидимой.
Несколько мгновений женская фигура на фоне гигантской луны оставалась неподвижной, словно ангел в потоке света.
– Никогда! – Ответ рухнул как нож гильотины. – Мы никогда не покинем Париж. Запомните: никогда!
Голос Дамы хрустальный в самом начале, твердый во время обвинений, брошенных сестре Инкарнате, теперь дрожал от гнева.
– Бегство из столицы было бы поражением, отречением. Мы никогда не склоним колени перед Нетленным. Он уступит Нам! И признает Нас равными себе в глазах всего мира.
Мне слишком хорошо знакомы эти нотки, вибрирующие и обжигающие. Это – одержимость. Не так давно меня тоже разъедала месть, сфокусированная на Нетленном. Такова пагубная сила абсолютного монарха. Он притягивает к себе самую ярую ненависть. Но даже ненавидя его, мы остаемся под его контролем.
Не в силах больше молчать, я выкрикнула:
– Я понимаю вашу жажду взять реванш, мадам! Но будьте осторожны, чтобы не погубить себя. Месть может ослепить сильнее, чем все ваши ампулы вместе взятые!
