– Вермильона! – воскликнула я, с облегчением узнав, что сестра «Последнего Пути» жива. – Я знаю ее: эта скромная женщина полностью посвятила себя больным и немощным.
– Возможно. Но если инквизиторы Факультета проведут расследование и обнаружат существование Пьеро, то не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить его.
Монфокон задумчиво погладил бородку. За нахмуренным лбом шла работа мысли. Последние несколько недель я сосредоточилась на миссии, которую он мне поручил, сконцентрировав все свое внимание на одной цели. Однако сам Главный Конюший управлял рычагами сложного секретного механизма на нескольких континентах, где малейшая поломка могла привести к драматическим последствиям. Это большая ответственность. Я знала: мне еще многому предстоит у него поучиться.
– Там, в Америке, Фронда сможет спрятать и защитить Пьеро. В Новом Свете нет недостатка в широких малонаселенных просторах, где надзор Магны Вампирии не так суров, как в старой Европе. Под руководством чудотворца электрической магии американские фрондеры смогут воссоздать водяные колеса Бьевра. Только реки там в десять раз шире, а значит мистической энергии будет в десять раз больше.
Как бы мне ни хотелось удержать Пьеро рядом, Монфокон прав: по ту сторону океана мальчик будет в безопасности, а его знания принесут пользу.
– Согласна с вами. Только мы должны позволить Пьеро решить самому, хочет ли он отправиться в это долгое путешествие. Я обещала, что отныне он будет свободен в выборе.
– В прошлом ты не очень-то сдерживала своих обещаний…
– Да, но так было в прошлом. Новая Жанна – человек слова.
Главный Конюший кивнул:
– Пусть будет так. Мальчик решит сам. Всего нескольких часов тебе хватило, чтобы привязаться к нему, верно?
– Да, месье. Он – сирота, как и я, и тронул сердце, напомнив моего брата Бастьяна в таком же возрасте. И потом, его видения привлекают меня. Я… я видела их мельком, когда шла с ним по улицам Парижа. Я увидела совершенно другой город… – слова застряли у меня на устах, – …другой мир.
Монфокон удивленно поднял кустистые брови:
– Другой мир, Жанна?
– Да. И не в первый раз. Я никогда не делилась с вами, думала, что мне все приснилось. В усыпальнице Короля, в ночь, когда заговор Ля Ронсьера был раскрыт, у меня тоже было видение. Я находилась в родительском доме на Крысином Холме, залитом солнечным светом. Мои родные были живы. Такие же, как прежде, и в то же время совсем другие.
На глазах навернулись слезы при всколыхнувших душу воспоминаниях. Таких реальных!
– Ты скучаешь по своей семье, и их души иногда навещают тебя. Нет ничего необычного… – предположил Монфокон голосом, удивительно ласковым для черствого солдафона. – Пойдем, Жанна. Возможно, ты права, и это был не просто сон.
Чтобы утешить, он неловко положил широкую руку на мое плечо.
– Нет, месье. Теперь я уверена: то был не сон. На старшем брате Валере была странная туника с датой, которую я прекрасно помню: 2014.
Я почувствовала, как рука Монфокона задрожала.
– Две тысячи четырнадцать, говоришь?
Он нахмурился, что-то мысленно подсчитывая.
– Тогда я не обратила внимания, – продолжила я. – Но сейчас сделала те же подсчеты, что и вы. Две тысячи четырнадцать – это сумма двести девяносто девяти и тысяча семьсот пятнадцати.
– Тысяча семьсот пятнадцатый – год трансмутации Людовика XIV в Нетленного… – медленно произнес Монфокон, – плюс двести девяносто девять лет его правления. Если бы Нетленный не начал новый отсчет от эры Тьмы, мы бы жили в… две тысячи четырнадцатом!
На несколько секунд мы замолчали, задумчиво глядя друг на друга, пытаясь понять, что это все могло означать. Огонь тихонько потрескивал в камине. Само время, казалось, остановилось.
– Вероятно, ты заглянула в параллельный мир? – наконец пробормотал Монфокон.
– Или это обещание возможного будущего за пределами Тьмы? – предположила я.
– Или это всего лишь мираж того, что могло бы быть, но никогда не случится, – мрачно заключил Главный Конюший.
Мне хотелось поведать ему о своих вещих снах – предсказаниях. О разговоре с упырями, но я не решилась. Боясь, что он откажет мне в доверии, узнав, что я понимаю язык ночной мерзости. Монфокон ненавидел нечисть и проводил свободное время, охотясь на нее. Что бы он подумал, если бы узнал, что упыри назвали меня «не человеком»? Меня страшила реакция Главного Конюшего. Но больше я боялась саму себя.
Пока я размышляла над этим, укрепленная дверь в комнату со скрипом отворилась. Аромат опавших листьев заполнил пространство. Сердце радостно подпрыгнуло:
– Орфео!
На пороге стоял Отшельник.
Время пролетело так быстро: сон в каморке Наоко, разговор с Главным Конюшим о безумных авантюрах. Ночь пришла, щелчком сменив день.
Орфео удалось проскользнуть сквозь крепостную стену и вернуться в недра школы, как он и обещал. Отшельник смущенно рассматривал кожаные тапочки, не решаясь посмотреть в глаза хозяину.
– Я только что узнал о твои ночных эскападах! – проворчал тот. – Ты заслуживаешь, чтобы тебя заковали в кандалы и научили послушанию…
Бедный Орфео смутился еще больше.
– …но по словам Жанны ты нашел тайный ход, которым пользовались неаполитанские бандиты, чтобы незаметно попасть в Париж. Эта важная информация может оказать большую помощь Фронде в ближайшие месяцы и годы. Поэтому я прощаю тебя… но только на этот раз.
Орфей наконец осмелился поднять голову.
В ту же секунду вбежала Наоко.
– Орфео! – вскрикнула она, бросаясь ему на шею.
Счастливый смех подруги наполнил воздух радостью. Широкая улыбка на селадоновом лице Орфео растопила мое сердце. Даже сам Монфокон смягчился: его суровое лицо на мгновение приобрело сентиментальное выражение доброго деда.
Тепло согревало душу здесь, в этом глухом подвале, последнем месте в мире, где я могла вообразить, что обрету второй дом.
И все же здесь я чувствовала себя хорошо. И это чистая правда! Лучше, чем когда-либо с тех пор, как потеряла родных.
Из нас вышла прекрасная команда! Раскаявшийся старый палач, юная японка с телом гибрида, нечисть, сшитая из плоти других. Я – седовласая девушка с кошмарами вещих снов… И мальчик с видениями, спавший в соседней комнате. Мы словно персонажи странной сказки, вышедшей из-под пера писателя, страдавшего бессонницей лунными ночами. И даже если сказка, то для меня – самая добрая из всех.
В недрах подземелья часы пробили восемь раз, вырвав нас из мгновений благодати.
– Празднование Ночи Тьмы вот-вот начнется, – напомнил Монфокон, вновь возвращаясь к серьезному тону. – Жанна, пора возвращаться ко Двору.
* * *
