Гаррет ускорил толчки, вонзаясь в её горло. Напряжение выплеснулось семенем из его тела, и, едва пульсация стихла, Гаррет притянул Нину к груди. Уже не обращая внимания на ожоги, прижал к себе и принялся целовать её виски и скулы.
– Ты была такой красивой там… – прошептал он. – Ты что-то сделала со мной, Нина.
– Ты меня простил? – спросила та, прикрывая глаза и отдаваясь на волю ласкающих её рук.
– Да, – сказал Гаррет. Он хотел возразить, убедить в том, что и не винил, но понял, что Нине будет лучше так.
Нина чуть приподняла ресницы и провела кончиками пальцев по его щеке.
– Ты тоже очень красивый, – прошептала она. – В первый раз… я увидела только твои глаза. Но они завладели мной. Завладели на всю жизнь. Я поняла, что не хочу и не буду принадлежать никому, кроме тебя.
– Нини… – Гаррет убрал с её виска прилипшую прядку волос, мокрых от пота и дождя.
– Я люблю тебя, Рет.
– Я тоже тебя люблю.
Они уснули рядом, у костра. Нина лежала в объятиях Гаррета, лицом к огню. Она прижимала руку Гаррета к своему животу, а тот приНина к ней сзади – сначала осторожно, стараясь не растревожить ожоги, но во сне прижался плотней, до боли, которой Нина в эти минуты хотела. Боль говорила о том, что Гаррет в самом деле владеет ею, как она всегда и мечтала. Что это не сон. И что Гаррет не отпустит её.
Проснулась Нина от того, что ощутила у самого уха лёгкий поцелуй.
– Рет… – прошептала она.
Поцелуй повторился, теперь – чуть ниже, но, заслышав своё имя, Гаррет замер и тенью навис над любимой, заслоняя тусклый утренний свет.
– Нини… нам многое нужно обсудить.
Не открывая глаз, Нина кивнула и плотнее прижала ладонь Гаррета к своему животу.
Поняв, что разговор не склеится, Гаррет положил голову Нине на плечо и тоже закрыл глаза. События прошедшего дня подёрнулись пеленой и в то же время стали ощущаться острей. Гаррет только теперь понял: то, что произошло, уже не изменить.
– Я думаю… – тихо сказал он, не зная, к кому обращается – к Нине или к себе самому, – она перестала существовать для меня в тот день, когда я увидел тебя.
Нина вздрогнула и открыла глаза, но погружённый в свои мысли Гаррет не заметил этой перемены.
– Тогда, в гостинице. И сколько бы потом я не старался думать о ней, мои мысли всегда сворачивали к тебе. Я по-настоящему люблю тебя, Нини. Как никогда не любил ни её, ни кого-то ещё.
Глава 27
Поглаживая Нину по плечу, Гаррет некоторое время раздумывал, не войти ли в неё. Расслабленная и сонная Нина приняла бы его легко, обволакивая горячей упругостью своего тела. Гаррет представил, как будет двигаться в ней, неторопливо поглаживая рукой по животу. Спустится ниже, приласкает так, что Нина прогнётся дугой, покорная и послушная ему. Его Нини.
Со свистом выдохнув воздух, Гаррет стряхнул с себя наваждение.
– Спина болит? – чуть более резко, чем хотел, спросил он.
Нина повела плечом.
– Чуть-чуть.
Гаррету показалось, что та врёт, но спорить он не стал. Запечатлел на покрасневшем плече ещё один поцелуй и сел. Только теперь он увидел кровь, запекшуюся на запястье девушки. Та лежала, вытянув руку перед собой.
Гаррет дотянулся до аптечки и, пользуясь тем, что Нина всё ещё пребывает в сонной неге, потянул её руку на себя.
Нина перевернулась на спину и тут же вскрикнула от боли, в одно мгновение распахнув глаза.
Гаррет поморщился, поняв, что разбудил её окончательно, но руки не отпустил – даже когда Нина села. Методично, не глядя напарнице в глаза, принялся обрабатывать антисептиком пострадавшие места.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Гаррет.
Нина поморщилась.
– Кружится голова, – честно сказала она. – Спина полыхает. В остальном… вроде, всё хорошо.
– А нога? – подхватил Гаррет, легко касаясь бедра.
– Нога… – задумчиво протянула Нина и попыталась опереться на эту самую ногу. – Дерьмово нога.
Она подняла глаза на Гаррета.
– Мы собираемся домой?
Гаррет на мгновение поджал губы.
– Не уверен, – сказал он. – Сейчас у Врат наверняка люди Ордена. Мне важно понять, можешь ли ты драться и стрелять.
– Могу… – неуверенно произнесла Нина, но Гаррет лишь скептически вскинул бровь.
– Нини… Ты же понимаешь… От того, насколько верно ты оцениваешь свои силы, зависит и твоя, и моя жизнь.
Нина не ответила, из чего Гаррет сделал вывод, что та не так уж и уверена в себе.
– Тогда, – Гаррет вздохнул, – нам лучше отсидеться здесь несколько дней. Медикаментов мало, регенератора нет. Погода хреновая, но, я надеюсь, нога не воспалится ещё сильней. Остальное через пару дней пройдёт… Возможно, за это время мы разработаем план.
Нина кивнула, соглашаясь, но тут же спросила:
– А если нас будут искать?
Гаррет пожал плечами.
– Очевидно, нам лучше больше не полагаться на автоматические пулемёты, – только и сказал он.
Отодвинувшись от Нины, Гаррет привалился спиной к стене. Ужасно хотелось есть. Однако на сей раз сухих пайков с собой у них уже не было, а что за фауна обитает за пределами пещеры, Гаррет не знал. К тому же автомат не казался очень удобным оружием для охоты.
– Там где-то было море… – задумчиво произнёс он. – Я бы сходил на рыбалку. Из прутьев можно попробовать сделать удочку, а бечевка должна быть в антиграве – малый походный набор.
Нина кивнула.
– Я с тобой.
– Ты умеешь ловить рыбу? – Гаррет приподнял брови и посмотрел на неё.
– Нет. Но смысла оставаться здесь одной мне нет. Рядом с тобой я смогу следить за подходами к стоянке. Поодиночке нас легко убьют.
Гаррет кивнул, признавая её правоту, хотя вовсе не считал, что так уж опасно было бы разделиться. Он немало времени провёл в одиночку в лесу и ничуть не сомневался, что издалека услышит приближение врага.
Гаррет внезапно вспомнил, как хотел оставить Нину на Перекрёстке – с каким отчаянием та убеждала его, что работать нужно в паре. Ему пришло в голову, что дело здесь было не только в том, что Нина хотела поехать куда-то вместе с ним.
– Ты боишься оставаться одна? – спросил он напрямик.
– Нет, с чего ты взял? – Нина покраснела.
Гаррет встал. Затоптал костёр и подал Нине руку, помогая подняться.
– У тебя был напарника в «Монолите»? – спросил он, взвалив Нину на плечо и так, почти в обнимку с ней, двигаясь к выходу из пещеры.
– Постоянного не было, – сказала Нина.
