Несмотря на бесконечные усилия, состояние продолжало ухудшаться, и девушка начала терять зрение и вскоре больше не могла читать. Затем она полностью утратила способность видеть и получила официальный статус слепого человека и едва могла встать с кровати. Случился коллапс легкого, и потребовалось срочно провести трубку, чтобы расправить его. Затем, в 1980 году ей сделали трахеостомию — отверстие в шее для дыхательной трубки, через которую подается кислород, что помогает пациенту дышать.
Однажды я сел рядом с Барб и ее семьей и объяснил им, что следующая серьезная инфекция может стать смертельной и это лишь вопрос времени. Все согласились, что сейчас не время геройствовать: мы отказались от сердечно-легочной реанимации и дальнейшей госпитализации, потому что это просто отдалит неизбежное. Встреча закончилась слезной молитвой.
7 июня 1981 года, в воскресенье, у ее сестры Яны был день рождения. Барб с нетерпением ждала праздника в теплой домашней обстановке. Она пыталась помочь с подготовкой ко дню рождения, но даже с хорошо оборудованной инвалидной коляской, снабженной трахеостомической трубкой, подающей кислород, было тяжело, и пациентка быстро уставала. Первым прибывшим гостем оказалась тетя Рути, которая читала открытки и письма, написанные для Барб после того, как ее трагическая история попала в эфир местной радиостанции WMBI. Ведущие призывали всех молиться и писать письма смертельно больным людям. Посланий было так много, что тетя Рути с трудом дотащила большую почтовую сумку. Почти в каждом из них была молитва об исцелении Барб. Отклик был ошеломляющим.
В середине дня в гости после церкви пришли две подруги. Барб устала от такого внимания и молчала, пока девочки болтали. Когда разговор вдруг прекратился, Барб услышала мужской голос из-за спины — но в комнате никого не было. Слова были ясны, четко сформулированы, в них чувствовались большой авторитет и глубокое сострадание. Голос велел: «Дитя Мое, встань и иди!»
Барб обернулась. Там никого не было, но она сразу поняла, кто говорит.
— Не знаю, что вы об этом подумаете, — объявила она, — но Бог только что велел мне встать и идти.
Ее друзья внезапно притихли.
— Я знаю, что он действительно это сделал, — настаивала Барб. — Позовите мою семью! Я хочу, чтобы они были здесь, с нами!
Друзья, заметив настойчивость в голосе Барб, побежали в коридор, чтобы позвать родственников: «Скорее! Скорее!»
Барб почувствовала, что должна немедленно сделать то, что было велено свыше, поэтому буквально выпрыгнула из постели и отключила аппарат подачи кислорода.
Она стояла на ногах, которые уже много лет были немощными. Вернулось зрение, и она больше не задыхалась, даже без кислорода. Судороги прекратились, и вернулась способность свободно двигать руками и ногами.
Когда она вышла из комнаты, ее встретила мать, которая тут же опустилась на колени и начала трогать ноги Барб.
— У тебя снова появились мышцы! — закричала она.
Следом вбежал отец, обнял Барб и начал вальсировать с ней по гостиной. Недоумевающий физиотерапевт попытался возобновить подачу кислорода, но после того, как понял, что происходит, просто сказал: «Это противоречит всему, чему учат в школе».
По просьбе матери все перешли в гостиную, чтобы помолиться. Барб села на кушетку, но была так взволнована, что не могла оставаться на месте. Она то садилась, то вставала, ходила по лестнице вверх и вниз, наверное, раз десять, прежде чем смогла снова спокойно сесть и воздать благодарственную молитву, как и предложила мать.
В тот вечер пастор Бейли возглавлял богослужение в Уэслианской Церкви Уитона. Барб очень хотелось рассказать об этом чуде всем церковным друзьям, но она опоздала. Нечего было надеть. Все платья были розданы много лет назад, когда она заболела и оказалась прикована к кровати. Наконец соседка принесла платье и туфли, и семья отправилась в церковь. Подъехав к зданию, Барб запрыгала по парадной лестнице, опережая родителей. Она ждала у входа в церковь, и пастор Бейли спросил, не хочет ли кто-то из прихожан сделать объявление. Барбара вышла в центральный проход и, как бы невзначай направляясь к священнику, почувствовала, как колотится сердце.
Пастор Бейли, первый увидевший девушку, упал на кафедру и начал бормотать снова и снова: «Это хорошо, это очень хорошо, это хорошо…»
Когда прихожане оглянулись, со всех концов церкви внезапно донесся какофония приглушенных голосов.
— А это еще кто? — спросил кто-то.
— Это Барб! — донеслось со спины.
— Да, это Барб!
— Смотри, это Барб Каммиски!
— Я думал, она больна!
— Посмотри, как Барб Каммиски идет по проходу! Она может ходить!
— Это Барб Каммиски!
Все начали аплодировать, словно ведомые божественным дирижером, и церковный хор запел:
Amazing grace, how sweet the sound
That saved a wretch like me
I once was lost but now I’m found
Was blind but now I see…
[42]
Слезы радости проступили на всех лицах. Пастор Бейли в конце концов пришел в себя и пригласил Барб выйти вперед, чтобы рассказать удивительную историю. Проповеди не было, но это была служба, которую никто никогда не забудет.
В понедельник, на следующий день, Барб позвонила в клинику, чтобы договориться о встрече. Медсестра не знала, что и сказать, когда Барб рассказала о своем исцелении. Но самое большое удивление постигло меня, когда я увидел ее в коридоре больницы, идущую навстречу. Мне показалось, что это привидение! Вот мой пациент, который, как ожидалось, не проживет и недели, теперь полностью здоров. Я отозвал все прописанные лекарства и отключил катетер мочевого пузыря, но у нее до сих пор оставалась трахеостомическая трубка. До следующего визита. В тот же день мы записали Барб на рентген грудной клетки. Легкие теперь были совершенно здоровыми, сдувшееся легкое полностью восстановилось, и не было никаких других аномалий.
Я никогда не видел ничего подобного ни до, ни после и считал редкой привилегией наблюдать, как Рука Божья совершает истинное чудо. Барб продолжала жить нормальной жизнью во всех отношениях. Впоследствии девушка вышла замуж за священника и чувствует, что ее призвание в жизни — служить другим, что она и делает после того, как была чудесным образом спасена Создателем.
Глава 23
Трехсторонний телефонный звонок в рай
Скотт Дж. Колбаба, доктор медицины
Это была самая обычная рутинная госпитализация из-за астмы. Мой напарник принимал Шэрон в отделении неотложной помощи накануне, и она очень тяжело дышала. Оправившись после операции на колене, она временно жила с дочерью, которая курила, держала кошек и собак, и все это раздражало легкие пациентки. Поэтому неудивительно, что через четыре месяца после операции у нее случился приступ астмы. Мой коллега, доктор Джон Борн, посоветовал избегать такой обстановки и вернуться домой. Именно это она и собиралась сделать, но было уже слишком поздно.
