Я никогда не забуду Джонатана, который не умел ни отбивать, ни нападать, но был игроком обороны. Если бы мы вели стандартную игру и поставили его против ключевого нападающего другой команды, можно было бы вообще не играть. И по мере того как сезон продолжался, наши ребята, а затем и игроки соперников осознали, что Джонатан, которого всегда выбирали последним, теперь был ключом к нашему успеху. К концу сезона он заслужил уважение мальчишек и совершенно преобразился.
У нас был еще один юноша, который плохо играл, но у него было шестое чувство — он знал, куда полетит мяч. Мы оттачивали его талант во время каждой игры в течение всего сезона. Он становился там, где мог перехватить мяч, бегал по площадке и кидал его впустую. Несмотря на бесконечные тренировки, у него никогда не получалось добиваться успеха в реальной игре. Тогда был конец сезона, и предстоял тяжелый плей-офф. Мы проигрывали с небольшим отрывом, и мяч был у другой команды. Когда его вынесли на поле, я встретился глазами с Эндрю и кивнул. Лицо юноши стало серьезным и решительным. Он занял позицию, которую мы отрабатывали снова и снова, стоял и ждал. Казалось, все движется как в замедленной съемке. Он прорвался! Я затаил дыхание. Передача — и внезапно из ниоткуда спортсмен бежит вниз по полю в полном одиночестве, чтобы выполнить идеальный бросок. И это был Эндрю! Стадион просто взбесился. Каждый член нашей команды выбегал на площадку, чтобы поддержать игрока, который только что сделал свой первый и самый эффектный бросок в корзину за весь сезон. Эту игру и выражение лица Эндрю я запомню на всю оставшуюся жизнь, и, что еще важнее, он тоже. То, как мальчик смог увести мяч, изменило ход игры, которую мы в итоге выиграли.
Мне удалось сблизиться с сыновьями, тренирующимися в команде, и я думаю, они узнали, что баскетбол — это микрокосмос, где каждый имеет возможность влиять на жизнь кого-то другого во благо, и, делая это, человек становится лучше.
Помочь всем этим впечатлительным мальчикам осознать, что каждый обладает дарованными Богом талантами, и научить их использовать эти таланты — значило изменить жизнь для всех нас.
Я работал в тесном контакте с доктором Мохелем в течение 20 лет и никогда не слышал эту историю любви и преданности, но она показывает то, что я слышал снова и снова от большинства врачей: все они ставят семью на первое место.
Упорный труд и самоотверженность
«На тридцать восьмом километре я буквально ослепла и поняла, что это плохой знак!»
Вот что рассказала мне доктор Мраз, относительно неопытной бегуньи в то время, о своем втором марафоне.
— Я впервые занялась бегом, когда начала тренироваться в спортзале, и моя подруга спросила, не хочу ли я пробежать с ней марафон. Я ответила: «Конечно, почему бы и нет?»
После этого бег стал моей страстью. Я пробежала одиннадцать марафонов, включая три бостонских, но мой второй был, вероятно, самым запоминающимся. Стоял необычайно теплый октябрьский день, и я пыталась пройти на бостонский марафон: для допуска к этому соревнованию существуют строгие критерии прохождения. Наверное, я бежала слишком быстро, и на тридцать восьмом километре это поняла. Вдруг закружилась голова, свет померк, и меня вырвало. Я выпила воды и, посидев немного, уже не чувствовала слабости, а зрение вернулось. Затем позвонила мужу, который ждал на финишной прямой, на сороковом километре, и он бросился мне навстречу. «Пойдем домой», — предложил он. «Нет, мне нужно закончить», — настояла я и добежала до финиша, пусть и очень медленно.
Большинство врачей были схожи в своей вере в упорный труд и стремлении к достижению поставленных целей.
Я мог бы рассказать о многих коллегах, которые были первыми членами семьи, окончившими колледж. Кардиолог Патрик Феннер сказал, что никогда не сдавался и все доделывал до конца. Это касалось и медицинской карьеры. В колледже Каламазу он увлекался двумя видами спорта: футболом и баскетболом. Из-за времени, проведенного в легкой атлетике, его оценки не соответствовали стандарту при поступлении в медицинскую школу. Он пошел к куратору, чтобы обсудить намерение поступить в медицинскую школу. Он до сих пор помнит ее «совет».
— Через мой кабинет проходит много студентов, и я знаю, кто из них справится, а кто нет, и ты относишься ко второй группе, — сказала она, подчеркивая мысль стуком пальцев по столу.
— Я никогда не считал, что она права, — сказал мне Патрик. — Единственный способ, который позволил мне продвинуться по жизни, — не сдаваться. Я из рабочей семьи. Отец был автомехаником. Мать училась в колледже, но преуспела в своей карьере и стала руководителем по приему в Западный Мичиганский университет.
Патрик восхищался стремлением матери поддерживать родственников.
— Она была основой нашей семьи, — рассказывал он. — Мама много работала и жертвовала собой, и на ее примере я видел, что старания окупаются. Я верю, что именно она научила меня тому, что необходимо чем-то жертвовать, чтобы достичь желаемого.
Его куратор в колледже была права насчет поступления в медицинскую школу, по крайней мере поначалу. Патрик подал заявление, но его не приняли. Однако ему дали место на атомной электростанции, где платили больше, чем он когда-либо мечтал заработать на позиции начального уровня. Но он все еще хотел заниматься медициной, поэтому подал заявление снова, но опять получил отказ.
К счастью, Патрик подружился с патологоанатомом доктором Чарльзом Бейерлейном, который понял его дилемму.
— Если вы действительно хотите поступить в медицинскую школу, — сказал он, — вам придется пойти в аспирантуру, чтобы доказать, что вы намерены пройти ее. Вам нужно подготовиться к вступительному экзамену и подтянуть оценки. Если вы сделаете это, появится хороший шанс добиться желаемого.
Патрик последовал совету и, не имея никакой перспективы поступить в медицинскую школу, оставил должность на электростанции и подал заявление в аспирантуру Мичиганского университета. Его не приняли, потому что сочли слишком старым. Он уже начал привыкать к отказам. Затем подал заявление в Университет штата Мичиган, куда его взяли в качестве ассистента профессора. Из-за того что никогда раньше не преподавал, Патрик стал настолько нервным, что едва мог что-то делать, но был упорным и в конечном счете стал хорошим учителем. В то же время он изучал основы химии, биологии, математики и других предметов для вступительного экзамена в медицинскую школу (MCAT). Он даже брал отгулы, чтобы заниматься весь день, а иногда и всю ночь.
Как он справился со своим следующим MCAT?
— У меня получилось! — воскликнул он однажды с вполне понятной улыбкой. И это, в сочетании с его пятерками в аспирантуре, убедило несколько медицинских школ предложить ему место. Он вспоминает, как в первый день оглядывал класс и думал: «Что я здесь делаю? Здесь все такие умные. Неужели я справлюсь?»
Он не только сделал это, но и преуспел в учебе, окончил ординатуру по внутренней медицине и получил стипендию по кардиологии — своей настоящей страсти. Его восьмилетняя дочь Пейтон подвела итог этой борьбе одним заявлением:
