– А счет этот принадлежит нашему преступнику, верно? – спросил Ник.
– В точку.
– Мы можем раздобыть сведения о счете?
– Уже раздобыл. – Эндрю заметил надежду на лице Келли. – Это студенческий счет на имя Май Су Ли. У меня есть копии документов, удостоверяющих личность, и все они кошерные. Паспортный контроль подтвердил, что десятого июля этого года Май Су Ли уехал из Великобритании в Китай и не возвращался.
– Может, он управляет сайтом из Китая?
– Это возможно, но могу вас сразу предупредить: от китайских властей мы ничего не добьемся.
От этого у Келли разболелась голова.
– А пока я могу сообщить, что для перевода средств с PayPal на банковский счет ваш преступник пользуется устройством марки «Самсунг». Не скажу, телефон это, планшет или ноутбук, но готов поспорить, что-то портативное.
– Откуда ты знаешь? – спросила Келли.
– Когда телефон включен, он посылает сигнал, стараясь отыскать Wi-Fi или Bluetooth. От домашнего компьютера ожидаешь постоянного месторасположения, а полученные нами результаты говорят о том, что кто-то продумал, как ему избежать поимки. – Эндрю протянул Нику лист бумаги. Инспектор слегка подвинул стул, чтобы Келли тоже могла видеть. – Если бы Wi-Fi был включен все время, я бы ожидал увидеть еще сотни мест, но, как вы видите, их немного. Значит, устройство включается лишь для определенных целей. Почти наверняка для перевода денег с PayPal на счет. Думаю, это «грязный» телефон, а не его обычный.
На листе бумаги был напечатан список мест. Верхняя строчка была подчеркнута.
«Эспресс, О!»
– Что это?
– Кофейня рядом с Лестер-сквер, место, где наш человек предпочитает активировать свой «грязный» телефон. За последний месяц он трижды пользовался их Wi-Fi, чтобы перевести деньги с PayPal на банковский счет. Ниже вы найдете даты и время.
– Отличная работа, – сказал Ник.
– Боюсь, теперь все сводится к старомодным полицейским методам.
Эндрю выглядел довольным собой. И совершенно заслуженно. Теперь Келли и Ник ощущали твердую почву под ногами. В кафе на оживленной Лестер-сквер наверняка есть камеры наблюдения, а возможно, даже сознательные сотрудники, которые вспомнят нужного клиента. Если из отснятого материала удастся выудить хотя бы несколько приличных кадров, то столь серьезное дело получит освещение в масштабах всей страны.
– Сэр! – раздался голос с другого конца отдела. – Оперативники уже на пути к «Кристал Пэлас». Сработал сигнал тревоги Зоуи Уокер.
Ник схватил куртку и посмотрел на Келли.
– Поехали.
28
– Ты сбила меня с ног! – говорит Айзек, глядя на Меган, и упирается ладонью в асфальт, чтобы подняться.
Небольшая толпа, которая собралась поглазеть на переполох, начинает расходиться.
– Да, – отвечает Меган.
Затем наклоняется и начинает собирать разбросанные по тротуару монеты. Я помогаю ей. Что угодно, лишь бы не смотреть на Айзека, который выглядит и слегка оскорбленным, и удивленным тем, что произошло.
– Ты гнался за ней, – добавляет девушка и пожимает плечами, намекая на то, что у нее не было другого выхода.
– Я ее догонял, – поправляет Айзек. – Есть разница.
Он встает.
– Меган, это моей дочери… – я замолкаю, не зная, как его назвать, и, подумав, заканчиваю: – Мы с ним знакомы.
– Ну да.
Меган не кажется смущенной. Возможно, то, что мы с Айзеком знаем друг друга, в ее мире ничего не значит. И, по ее мнению, он вполне может быть преследователем.
«Он все еще может быть моим преследователем».
Я отмахиваюсь от этой нелепой мысли, прежде чем она успевает мной завладеть.
Разумеется, он меня не преследовал.
Я поворачиваюсь к Айзеку.
– Почему ты здесь?
– Когда я последний раз проверял, это все еще была свободная страна, – с улыбкой произносит он, но из меня сочится раздражение, и, похоже, это видно по моему лицу, поскольку Айзек становится серьезней. – Я еду повидать Кэти.
– А почему бежал?
Меня ободряет присутствие Меган, которая отошла в сторону, но с интересом наблюдает за допросом, небрежно прижимая гитару к бедру.
– Потому что вы побежали, – говорит Айзек. Это до того логично, что я больше не уверена в своих ощущениях. Вдалеке раздается вой полицейских сирен. – Я знал, что вы нервничаете из-за рекламы в «Газетт», а потом Кэти рассказала мне еще и о сайте. Я увидел, как вы побежали, и решил, что вас кто-то напугал.
– Да! Ты!
Мое сердце по-прежнему колотится, и я чувствую опьяняющий гул адреналина. Сирены становятся громче. Айзек поднимает руки к небу в жесте «я не могу победить», раздражая меня еще больше. Кто он вообще такой? Сирены оглушают. Я смотрю на Анерли-роуд и вижу, что к нам приближается патрульная машина. Она останавливается в десяти метрах, сирена замолкает посреди вопля.
«Побежит ли Айзек?» – гадаю я и понимаю, что надеюсь на это. Хочется, чтобы все закончилось и исчезло: объявления в газете, сайт, страх. Но Айзек засовывает руки в карманы, смотрит на меня, качая головой, словно я сделала что-то совершенно непостижимое, и направляется к офицерам.
– Эта дама немного испугалась, – объясняет он, и меня настолько переполняет ярость, что я не могу и слова выдавить. Да как он смеет изображать тут главного? И списывать произошедшее на легкий испуг?
– Ваше имя, сэр?
Полицейский достает блокнот, а его коллега – женщина – подходит ко мне.
– Он гнался за мной, – говорю я ей. Едва прозвучав, слова заставляют меня поверить, что так все и было. Я принимаюсь рассказывать полицейской о рекламе, но она об этом уже знает. – Он начал меня преследовать на «Кэннон-стрит», а когда мы добрались до «Кристал Пэлас», погнался за мной.
Кто побежал первым – он или я? Это имеет значение? Полицейская что-то записывает, но, похоже, подробности ее не интересуют.
Вслед за патрульной машиной подъезжает еще один автомобиль, за рулем я вижу инспектора Рампелло. С ним констебль Свифт. На меня накатывает облегчение, ее мне не придется убеждать в серьезности происходящего. Инспектор говорит с полицейской. Та убирает блокнот и присоединяется к напарнику.
– Вы в порядке? – спрашивает Келли.
– Да, все хорошо. Если не считать того, что Айзек напугал меня до полусмерти.
– Вы с ним знакомы?
– Его зовут Айзек Ганн, он парень моей дочери. Она сейчас играет в спектакле, а он там режиссер. Наверное, скачал мой маршрут с веб-сайта.
Полицейские обмениваются взглядами, и я точно знаю, что они собираются сказать.
