- Вы наша тётушка, мадам Полли, - оглядев леди Генриетту, начала сочинять я, - ваше платье нужно переделать так, чтобы не было понятно, насколько оно дорогое. Нужно его "состарить", поэтому вам придётся тереть его камнем и песком, стирать в море, чтобы появились разводы и пятна. Мы ваши племянники. Меня Зовут Кейси, а леди Генриетту - Генри. Ясно? И переходим на "ты". Никаких леди, мадам, Ваше Высочество, следите за языком.
- Да, - кивнула фрейлина, и полушёпотом повторила, - Генри... а что? Мне нравится! - захлопала она в ладошки.
- Тебе нужно вести себя, как мальчик, - качая головой, предупредила её я.
- Я постараюсь, - посерьезнев, ответила девушка. — Это самое невероятное путешествие, в котором я лично принимаю участие, - вдруг сказала она. - Но в книгах не так страшно, - вздох был полон печали.
- Согласна с тобой, Генри, - чуть понизив голос, принялась тренироваться я.
- Ух ты! Как здорово у вас получилось, Ваше... ой, Кейси!
До самого вечера мы тренировались говорить чуть иным голосом, под шорох трудящейся над платьем мадам Полли.
После того, как ночь полностью окутала остров, отправились втроём к морю, где дуэнья принялась полоскать платье от песка.
После возвращения в хижину доели остатки чёрствого хлеба и такого же деревянного сыра. Запив всё это водой из бутыля, спасибо Биг Бо! легли спать.
- Завтра утром я пойду в порт, нужно заработать денег и осмотреться, - решила я поделиться с женщинами своими планами.
- Что-о? - даже в темноте я смогла разглядеть уставившуюся на меня дуэнью.
- У нас нет денег, - спокойно ответила я, - Биг Бо не было вчера, и сегодня он не появился, возможно, он больше никогда не придёт. Нужно двигаться самим. Я испачкаю лицо грязью и точно стану зачуханным мальцом.
- Какие слова вы странные говорите, Ваше Высочество, - снова пристала ко мне дуэнья. И милая Кэтти она уже давно не употребляла.
- Жизнь у нас сейчас тяжёлая, дорогая мадам Полли, - вздохнула я, - откуда всё это в моей голове появилась, когда меня чуть не пришибли - не знаю. И неужели вы теперь любите меня меньше?
- Ох, дорогая моя Кэтти! - тут же отреагировала женщина, прижав меня к своей внушительных размеров груди, - прости, грешную! Ты чуть Всевышнему душу не отдала, всякое ведь могло случится и ты тоже могла перемениться! Сказывали, что люди на грани между жизнью и смертью могут стать странными, вот, может, и у тебя так?
- Скорее всего, - изрядно устав, вздохнула я, - если вас так напрягают перемены во мне, то как только мы выберемся отсюда, вы отправитесь домой.
- А вы? - ахнула дуэнья.
- А я ещё не решила, чем займусь, - честно ответила я.
- А как же Его Высочество Константин?!
- Я его не знаю, если честно и знать не хочу. Мне, кажется, с ним не по пути, - пожала плечами. - Но сейчас это не то, о чём нам надо беспокоиться. Всё, спать.
И, откинувшись на стену, прикрыла веки.
Рано утром, когда солнце едва коснулось своим лучами горизонта, я уже была на ногах и раздавала инструкции:
- Сидите здесь, никуда не ходите! Если вдруг придёт Биг Бо, скажете ему, что я пошла в порт подзаработать немного монет. И купить еды.
- Хорошо, - послушно кинула Генри.
- Вас это тоже касается. мадам Полли. Вы же не хотите попасть в лапы пиратов, чтобы они закончили то, что собирались с вам сделать? - нахмурив брови, спросила я.
- Не хочу! - в страхе затряслась женщина, и я теперь была уверена, что она никуда не выйдет.
Взяв в углу пригоршню грязи, провела по щекам, но так, чтобы было естественно, словно я просто не мылась очень долгое время и повязала на голову импровизированную грязную бандану.
Остановившись перед хлипкой дверью, постаралась успокоить заколотившееся сердце. Вдох-выдох, Катька, держись! У тебя всё получится!
Резко распахнула дверь и вышла наружу.
Огляделась. Было тихо и пустынно. И ничего удивительного: мы затаились в самом дальнем конце пиратского городка.
Ходить босиком по острым камушкам было больно, но выбирать не приходилось.
К пристани, где скорее всего уже кипела жизнь, я пошла петляя среди хижин. Чем ближе я подходила к центру, тем больше людей встречалось мне по пути.
На меня, одинокого, тощего мальчишку обращали столько же внимания, сколько на грязь под ногами. Никому я нужна не была.
Выйдя на пристань, осмотрелась: многочисленные корабли, с которых что-то беспрерывно стаскивали или, наоборот, грузили. Ящики, тюки, крики, маты, ушибленные ноги и руки — всё это здесь присутствовало. Какофония стояла страшная! Меня эта картина захватила настолько, что я прозевала опасность:
- Чего вынюхиваешь, малец? - прорычали над головой, я едва не вскрикнула от неожиданности, но смогла удержаться, прикусив щёку до крови.
Глава 6
- И? - тряхнул он меня снова, а я, сглотнув кровь, постаралась расслабиться, ведь против него пойти никак не смогу - слишком разные весовые категории.
И совсем неожиданным для меня стал рывок, оторвавший моё тельце от земли. Пират развернул меня к себе, держа, как котёнка за шкирку. Рубаха едва слышно трещала, и готова была разойтись по швам от такого грубого к ней отношения. Я же, не скрывая страха, утёрла нос рукавом и взмолилась:
- Ддяденька! Пощадите! Мамка заболела, работать не можа, надоть, значица, мне теперь работу найти, - голос от страха и выплеснувшегося в кровь адреналина стал глухим и хрипловатым, то, что надо.
В глаза мужчине я старалась не смотреть, упрямо сверлила взглядом землю.
- Мать шлюха видать, - хохотнул он в ответ, - перетрудилась накануне ночью. Похвально, что ты решил не оставлять её без куска хлеба, - добавил он и спустил меня на землю. - Мои матросы все сейчас на суше и не в состоянии выполнять поручения, а мне нужно, как можно скорее, чтобы кто-то убрался в моей каюте. Два медяка, иди, вот этот корабль, скажешь Хромому Джо, что тебя послал капитан Руберт. Полы вымыть до блеска, грамоте обучен?
- Нее, - беспечно махнула рукой, - откудава?
- Оно и видно, - хмыкнул он и вдруг предложил, - значит и пергаментные свитки приберёшь, сложи их все в ящик под столом, и карты руками не трогать, понял? - и мне в лицо дохнуло таким перегаром, что меня чуть не вырвало желчью прямо на его, надо заметить, не самые ухоженные сапоги. Терпеть не могу мужчин в грязной обуви.
- Дяденька, это, того, - я подняла на него глаза, чуть сощурившись от ударивших в них лучей утреннего солнца.
