– Дорогие телезрители, у меня для вас замечательная новость: Алисе стало гораздо лучше. Ее поразил тот поток любви, который внезапно был направлен на нее, и это естественно, но теперь она пришла в себя и хочет присоединиться к нам.
Зрители громко захлопали.
Рядом со мной появились две женщины, одна приладила мне микрофон, вторая привела в порядок макияж.
– Кандис, может быть, вы приведете к нам вашу подругу? – предложил ведущий.
Антуан
Я разговаривал по телефону с Филом, когда ведущий объявил, что Алиса выйдет на сцену. Я замер. Она что, все это проглотила? Нет, это не похоже на ту Алису, с какой я общался. Это какой-то очередной трюк, чтобы все поверили, будто жертва рано или поздно смиряется с выпавшей ей судьбой.
– Эй, парень, ты здесь? – поинтересовался мой личный хакер.
– Я здесь, извини.
– Ты просил меня проверить надежность системы защиты информации этой компании.
– Да, но теперь я прошу тебя внедриться в их систему и найти папку, которую я попрошу.
– Ты знаешь, что это взлом?
– Знаю.
– Хорошо. И сколько у меня времени?
– Максимум сведений я хочу получить к завтрашнему утру. Это самое позднее.
– Что-о? Я, по-твоему, супергений? Или ты окончательно потерял связь с реальностью? Ты прекрасно знаешь, что мне потребуется гораздо больше времени.
– А если я достану тебе пароль?
– Тогда это будет совсем другое дело. Вручи грабителю шифр от сейфа, и он станет пользователем.
– Хорошо, постараюсь добыть.
– А с чего вдруг такая срочность?
– Включи телевизор.
– Телевизор? Ты говоришь о штуковине времен наших бабушек и дедушек, в которую они пялились, когда им нечего было сказать друг другу? У меня нет телевизора.
– Тогда выйди в интернет, набери в Гугле слова, которые я тебе скажу, и ты поймешь, в чем дело. Видишь ли, Алиса – моя хорошая знакомая, и она мне очень дорога.
Я повесил трубку и позвонил Самиру.
– Когда вы дежурите на вашей студии?
– Заступаю в понедельник утром.
– Вот черт!
– А в чем дело, патрон?
– Мне была бы очень нужна от вас одна услуга.
– Все что угодно, патрон, но только в рамках законности.
– В том-то и дело, что не совсем.
– Только не говорите, что вы способны на беззаконие, – засмеялся он.
Я объяснил ему причину моей просьбы и чего бы хотел от него.
– Я вас понял, патрон. Поеду навещу коллег, скажу, что кое-что потерял, когда делал обход. И посмотрим, что получится. Много времени это не займет: половина здешних работников пишут пароли рядом с компьютерами. Как только найду, я вас наберу.
– Самир, если что-то пойдет не так, я вас прикрою. И найду вам работу.
– Вы ничего мне не должны, патрон, – ответил он мне.
Я повесил трубку и снова вернулся к телевизору. К моему великому удивлению, на сцене под горячие аплодисменты публики появилась Алиса.
Алиса
Кандис пошла мне навстречу с довольной улыбкой.
– Алиса! Как я рада! Мне сказали, что ты решила выразить свои чувства.
Я не сопротивлялась ее объятиям, всеми силами подавляя крайнее отвращение. Кандис торжествовала, чувствовала себя на вершине успеха.
– Значит, ты поняла, что мы старались ради тебя? – спросила она, положив руки мне на плечи и глядя в глаза. Ей хотелось убедиться в моей искренности.
– Да… Такого я от вас не ожидала… Такие подарки, такие усилия… – бормотала я.
– Ты это заслужила! – провозгласила Кандис.
– Но… Боюсь, я не сумею говорить перед камерой. Понимаешь, с этой моей застенчивостью, ты же знаешь…
– Не волнуйся. Даже если ты оробеешь, не страшно. Будешь только естественней выглядеть.
Кандис посмотрела на ассистентку, которая стояла позади меня, и сделала ей знак, что со мной все в порядке. Отлично, значит, я сумела ее убедить.
Ведущий объявил о моем появлении на сцене. Кадис взяла меня за руку и потащила за собой. Она видела, что разогреватель старается изо всех сил, он поднял зал, чтобы нас встретили овацией.
Будь я в обычном своем состоянии, я бы оробела, разволновалась, не смогла бы сделать ни шага вперед. Но все происходящее было за гранью нормы, и я была совершенно другой женщиной, неведомая внутренняя сила толкала меня вперед. Кандис усадила меня рядом с собой. Ведущий наклонился ко мне с восторженным выражением лица и медовой улыбкой.
Я позволила ему начать представление.
– Алиса, мы все очень волновались… – заговорил он тем самым тоном, каким его знаменитые предшественники обращались к малым детям, которые пришли спеть своим обожаемым идолам. – Как вы себя чувствуете?
– Лучше. Я пришла в себя.
– Слишком много эмоций?
– Думаю, да. Надо сказать… Такого я не ждала.
– Такой любви, таких подарков, которые вам сегодня приготовила жизнь?
Его приторная улыбка, преувеличенная доброжелательность доводили меня до белого каления. Но я сохраняла ясность мыслей и прекрасно видела, что происходит. И еще то, что собираюсь сделать.
– Такого сюрприза.
– Вы следили за передачей из комнаты, где приходили в себя?
– Да, следила.
– И как вам наш ролик о вас?
– В нем много неточностей. Но в целом да, я и в самом деле та самая размазня, и к тому же еще интроверт. Да, я искренне верю тому, что мне говорят, очень редко куда-то выхожу и по-детски жду прекрасного принца, который избавит меня от одиночества. Да, при этом я не очень-то верю, что реальный мужчина может обратить внимание на такую незаметную женщину, как я. Женщину, которая вдобавок ко всем прочим своим недостаткам не умеет одеваться, причесываться и, как вы любезно подчеркнули, к тому же еще и хромает. Одним словом, я та самая женщина, у которой ни на что нет шансов.
Ведущий не ждал от меня такой тирады и издал нервный смешок.
– Не будьте так жестоки к самой себе, Алиса! Вы такая, какая есть. Как тысячи других женщин, которые не нашли себе места в обществе, где нарушены нормальные человеческие связи.
Кандис хотела в знак поддержки взять меня за руку, но я убрала руку.
– Что вам хочется сказать Кандис, которая приложила столько усилий, чтобы вам помочь?
Я почувствовала: момент настал.
Пришла моя минута.
– Она эгоистка и стерва.
