— Время от времени я вижу мертвых. Почему-то это всегда женщины. Женщины, покинувшие этот мир. Несколько дней назад, когда я с друзьями была в горах недалеко от Праги, мне явилась Ева.
— Она... явилась тебе? — неуверенно переспросила Тесс. — Каким образом?
— Я видела ее дух. Он привел меня к пещере. Я не знала, что в ней прячется Рио. Ева привела меня к пещере и попросила спасти его.
— О господи, — покачала головой Тесс. — А Рио знает об этом?
Дилан многозначительно обвела взглядом разрушения в спальне.
— Да, знает. Когда я ему об этом рассказала, он страшно разозлился.
Тесс сочувственно посмотрела на нее:
— Да, это с ним происходит каждый раз, когда он слышит имя Евы.
— Вполне понятно, — сказала Дилан. — Как ты думаешь, он восстановится после того, что ему пришлось пережить?
— Надеюсь. Мы все надеемся. — Тесс внимательно посмотрела на Дилан. — Я вижу, ты его не боишься.
Дилан не боялась Рио. Она испытывала интерес и неуверенность, потому что не знала о его планах на свой счет. Но она не боялась Рио. Конечно, это можно было счесть полным безумием, особенно после того, как несколько минут назад она стала свидетелем его смертельно опасной ярости. Но Дилан не боялась. При мысли о Рио у нее возникало много чувств, но страха среди них не было.
— А ты думаешь, мне следует его бояться?
— Я так не думаю, — убежденно ответила Тесс. — Просто тебе будет нелегко. Один Бог знает, как трудно было мне, когда я впервые услышала о вампирах, об их мире, о войне.
Дилан пожала плечами:
— Я журналистка, работаю в бульварной газете. Поверь, я слышала столько всего невероятного, что меня трудно чем-то удивить.
Тесс улыбнулась и отвела взгляд, но в ее глазах Дилан успела прочитать, что это не вымысел, этот мир действительно существует.
— Тесс, что было в той пещере? Она очень похожа на какой-то склеп. Рио назвал ее укрытием. Но что там было на самом деле? Там кого-то или что-то прятали?
Тесс посмотрела на нее и покачала головой:
— Не уверена, что ты захочешь это знать.
— Хочу. Очень хочу, — заверила ее Дилан. — Там в пещере было что-то важное, если Рио похитил меня и требует, чтобы я держала в тайне все, что я там увидела.
Тесс молчала, и Дилан сделалось не по себе. Тесс знала тайну пещеры, и эта тайна вызывала у нее ужас.
— Тесс, в том саркофаге кто-то спал... судя по нему, его там держали продолжительное время. Кто он был и... где он сейчас?
Тесс встала и выбросила несколько осколков и корзину для мусора, стоявшую у комода.
— Позволь мне взглянуть на твой порез. Сейчас мы его продезинфицируем и заклеим пластырем, чтобы не осталось шрама.
Древний в камере запрокинул голову и издал свирепый рев. Кровь с его огромных клыков капала на обнаженную грудь, покрывавшие ее дермаглифы пульсировали яркими красками.
— Зафиксируйте зажимы! — заорал в микрофон страж, находившийся в комнате наблюдения.— И наведите порядок в камере.
Зажимы на руках и ногах вампира плотно сжались, цепи, опутывавшие огромное тело, натянулись, так что Древний едва не потерял равновесие и не упал. Он неистово дернулся, желая освободиться, но ему это не удалось. Все было предусмотрено. Тщетность попытки привела его в дикую ярость, и он взревел еще более устрашающе.
Процесс оплодотворения завершился неудачно. Древний все еще был возбужден и продолжал вожделеть крови и плоти уже мертвой женщины, кресло с которой поспешно вывезли из камеры.
Тело Подруги по Крови было сильно истерзано, огромные клыки и острые ногти оставили на нем свои ужасные следы. Прежде чем Древнего успели оттащить, женщина испустила дух. Она была далеко не первой жертвой. За пятьдесят лет, истекшие с момента пробуждения Древнего, его содержание под жесточайшим контролем, обеспечение питанием и поиск Подруг по Крови для оплодотворения стали дорогостоящим и малорезультативным предприятием.
Но ни современные технологии, ни деньги не могли помочь избежать того действа, которое несколько минут назад так катастрофично завершилось в камере Древнего. Совокупление являлось лишь одним из составляющих процесса зачатия, другим обязательным условием был обмен кровью в момент эякуляции. Только в этом случае происходило оплодотворение Подруги по Крови.
Связанные кровными узами пары, желающие обзавестись потомством, делали это осознанно. В данном случае все было гораздо сложнее. С диким запретным инопланетным существом, полубезумным с чувством постоянного голода, боли и пребывания в неволе, зачатие превращалось в опасную игру. Сегодняшняя игра закончилась смертью.
Но были и удачные исходы, и ради них стоило рисковать. На каждую погибшую Подругу по Крови приходилось две выживших, и в их чреве зрело потомство, которое должно было образовать новую могущественную ветвь вампиров первого поколения.
Страж Древнего улыбнулся, несмотря на неудачу и смерть женщины.
Новое поколение уже росло и скоро тайно помнится на свет.
И он один будет повелевать этой могущественной силой.
Глава восемнадцатая
Оставшееся до рассвета время Рио провел на поверхности вместе с Данте. Они прогулялись по обширной территории поместья, а когда вернулись в бункер, Рио зашел в часовню, желая немного побыть в одиночестве. В этом святилище, где совершались все самые важные таинства Ордена, Рио всегда находил отдохновение. Но только не сейчас. В трепетном мерцании свечей все напоминало ему о предательстве Евы.
Из-за нее год назад на погребальный помост возложили натертое благовониями и завернутое в саван тело одного из самых доблестных воинов Ордена. Смерть Конлана в тоннеле подземки была случайной — просто оказался не в том месте и не в то время, — но его кровь оставалась на совести Евы.
Рио до сих пор отчетливо помнил, как она стояла в часовне рядом с ним, прижималась к нему и плакала — и между тем замышляла предательство. Ждала следующего удобного момента, чтобы сговориться с врагами и заставить Рио покинуть Орден — пусть даже ценой его увечья, — преследуя безумную цель владеть им безраздельно.
Но ирония заключалась в том, что он никогда не покинул бы Орден.
Он продолжал бы служить, пока был способен приносить хотя бы малую пользу своим собратьям, с которыми сражался плечом к плечу целое столетие. Он по-прежнему служил бы, если бы его разум не помутился и самоконтроль не ослаб в результате взрыва, который мог — должен был — убить его.
— Черт, — пробормотал Рио, развернулся и направился к выходу.
Он больше не мог оставаться в часовне, где его обступили призраки прошлого, разрывавшие душу на части. И без того Ева оживала в его памяти каждый раз, когда он смотрел на себя в зеркало. Рио старался не делать этого, и не только потому, что ему было неприятно видеть собственное отражение, — он хотел забыть о Еве навсегда. Одно лишь упоминание ее имени приводило его в бешеную ярость.
