В деревенской усадьбе семейства Браун обитало множество дворовых животных, и почти у всех этих животных, особенно коз, имелись блохи. Дети привезли с собой некоторое их количество в спичечных коробках, выложенных козьей шерстью, чтобы бедные насекомые не пострадали от переезда. Детям пришло в голову, что в доме тёти Аделаиды такие штуки могут оказаться полезны, – и при виде Мопса они в тот же миг поняли, что были правы.
Мопс и Евангелина провели гостей в переднюю, очень высокую, полутёмную и неприветливую, и дети сбились в кучку посереди неё, изо всех сил желая только одного: запрыгнуть обратно в кебы и умчаться домой. Но тут Саймон подмигнул всем, а затем наклонился и погладил Мопса.
– Какая милая маленькая собачка!.. Только, – чуть погодя добавил он, незаметно вытряхнув спичечный коробок на Мопса, – у него же блохи!
Дети подняли страшный гвалт.
– Ой-ой, – завопили они. – Блохи! Не подпускайте его к нам!
Мисс Крилль пришла в негодование и с отвращением воскликнула:
– Какой вздор! Какая бестактность! У милого Мопсика нет ничего такого!
– Да вы сами посмотрите, – предложила Шарлотта, столь же незаметно опустошая свой коробок и указывая на крупную блоху, которая выпрыгнула на широкую спину Мопса и радостно заозиралась в надежде, что вновь оказалась на козе.
– Ой-ой-ой! – ещё пуще заверещали дети. – Ещё одна блоха! – Все принялись чесаться как безумные и подхватили на руки Ириску и Изюминку, чтобы уберечь их от ужасной напасти. – Не дайте ему заразить блохами наших славных, чистеньких собачек!
– Мопс абсолютно чист и здоров, – возмущённо запротестовала мисс Крилль.
– Ничего подобного! Он весь в блохах, а теперь и мы тоже, – кричали дети, продолжая скакать и чесаться. – И вы, мисс Крилль, тоже: вон, смотрите, что у вас на руке!
И правда, блоха потягивалась, расправляя задние ноги на саржевом рукаве мисс Крилль, и эта-то уж была совершенно уверена, что вернулась на козу.
– Ой-ой-ой! – взвизгнула мисс Крилль и тоже начала подскакивать и чесаться.
– Ой-оЙ-ОЙ! – завопила Евангелина. Она даже не стала ждать, когда на неё запрыгнет блоха, а сразу подняла крик. – Ой, тётя Аделаида, подумайте только! У Мопса блохи!
Двоюродная бабушка детей Браун, Аделаида Болль, во всём своём великолепии и ещё с огромной слуховой трубкой, появилась на верхней площадке лестницы.
– Блохи? – вопросила она высоким, завывающим голосом. – Блохи?
– Да-да, блохи, – загомонили дети. – Он весь в блохах – мы все уже в его блохах, мы лучше поедем домой. – И они снова принялись чесаться, ёрзать и скакать.
Мисс Крилль яростно выплясывала, тряся руками как умалишённая. Евангелина содрогалась, словно желе, от воображаемого зуда, Ириска и Изюминка пронзительно лаяли, уязвлённый Мопс горестно завывал.
– МИСС КРИЛЛЬ! – возопила двоюродная бабушка Аделаида, возвышаясь над этой неразберихой. – Что происходит? Что всё это значит?
– У Мопса блохи! – проорали дети. А затем начали скандировать: – У Мопса – блохи! Мы – едем – домой. У Мопса – блохи. Мы – едем – домой.
– Блохи… – промямлила мисс Крилль. – У Мопса.
– Блохи? – проскрежетала тётя Аделаида, перекрикивая гвалт. – Не верю ни единому слову. Откуда у него взяться блохам?
– Я не виновата. У него по расписанию ванна каждую неделю, – пролепетала бедная мисс Крилль и простёрла к тёте Аделаиде дрожащие руки. – И у меня тоже.
Глаза тёти Аделаиды чуть не выкатились из орбит.
– Меня не интересуют ваши личные привычки, мисс Крилль.
– Я имела в виду, что у меня тоже блохи, а не то, что я тоже еженедельно принимаю ванну, – возразила та, по-прежнему держа вытянутые руки перед собой.
– Тогда вам следовало бы это делать! Как негигиенично! Несомненно, здесь и кроется причина всей этой несуразицы. Обвинить бедную, маленькую, ни в чём не повинную собачку, когда всё это время… МОЛЧАТЬ! – вдруг завопила тётя Аделаида, перекрывая вопли детей. Она спустилась по ступенькам, яростно колотя по подворачивающимся головам своей слуховой трубкой. – А ну все замолчите! Прекратите скакать! Ничего серьёзного не произошло. Никто никуда не поедет. – И добавила особенно ужасным голосом: – Кроме мисс Крилль. Крилль, вы можете уезжать. Вы уволены.
Мисс Крилль уронила руку в буром саржевом рукаве, вместе с блохой и всем прочим, и застыла, глядя на тётю Аделаиду снизу вверх; лицо её сделалось пепельно-бледным.
– Уволена? Но я не могу… Вы не можете… Моя бедная старая матушка, – простонала она, – ей так нужны деньги, которые я ей отдаю. А я сама – куда я пойду?
– Куда угодно, – отрубила тётя Аделаида, – и без всяких рекомендаций. – Она величественно указала слуховой трубкой на лестницу. – Поднимайтесь в свою комнату и собирайте вещи! Исчезните с глаз моих!
Дети в совершенном молчании и неподвижности смотрели, как жалкая, тощая фигурка в унылом саржевом платье ползёт вверх по лестнице. Они понимали, что этого нельзя допустить, – понимали, что должны признаться. Что с ними после этого случится, они и вообразить не могли: наверное, их с позором отошлют домой, несчастных маму и папу вызовут из-за границы, двоюродная бабушка Аделаида велит подать экипаж и галопом помчится к нотариусу переписывать завещание… Но всё равно дети не могли позволить, чтобы мисс Крилль вот так запросто взяли и выгнали. Кружок вокруг скорчившихся в центре Евангелины и Мопса внезапно притих, Старшие переглянулись со Средними, те кивнули Младшим. Сердца детей трепетали и ныли, но сказать это было необходимо.
– Тётя Аделаида… – начали они.
– Тя Дяидя, – сказало Дитя.
– Мисс Крилль не виновата, – продолжали дети. – Понимаете…
И тут раздался стук в большую парадную дверь. Внезапно она распахнулась, будто сама собой, а когда тихо затворилась, в передней появилась какая-то фигура. И некий голос произнёс:
– Меня прислали из Агентства, мадам. Я няня Матильда.
Глава 2
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, это была она, няня Матильда: с узлом волос, торчащим на затылке, словно ручка чайника, с морщинистым круглым тёмным лицом и маленькими чёрными глазками, похожими на ботиночные пуговицы. А её нос! Нос у няни Матильды был как две сросшиеся картофелины! Она носила порыжевшее чёрное платье и выцветшую чёрную шляпку, увешанную блестящими агатовыми бусинами. А в руке держала очень большую чёрную палку. Какие чудеса она творила этой большой чёрной палкой!
