– Мы не можем встать, мы заболели.
– Заболели? – переспросила няня Матильда (и правда, это было очень неожиданно).
– У дас сопди в досу, – заявил Роджер.
– И живот бодид, – поддержала Тора.
– И пятда, – вклинилась Луиза.
– И теббедатуда, – добавил Саймон.
– А ещё дас тошдид, – заныла Фенелла.
– Даверное, у дас всех кодь, – предположила Тереза.
– Удасех кодь! – сказало Дитя на своём языке.
И действительно, когда няня Матильда оглядела детей, то увидела, что лица у них белые-белые, как у клоунов, и все в больших красных пятнах (из коробки с красками).
– Очень хорошо, – пожала плечами няня Матильда, один раз ударила палкой об пол и ушла. Дети тут же попытались вылезти из кроватей, но… Да, вы угадали! У них не получилось. Им просто пришлось лежать в постелях, свернувшись под одеялами, которые вдруг стали ужасно жаркими и колючими, – а ещё у них заложило носы, заболели животы и даже показалось, что сейчас их всех стошнит. И дети тянули ослабевшие руки к горячим лицам, пытаясь стереть пятна, но те не сходили. И ужасное подозрение стало закрадываться в их головы: они и вправду заболели корью.
Бедная миссис Браун пришла в ужасное расстройство, когда узнала, что все её дети больны корью.
– Предоставьте это мне, – спокойно заявила няня Матильда. – Я хорошо умею лечить эту болезнь. – И изложила свои правила: никаких звуков, никакого света, ни еды, ни питья. И конечно же, ни в коем случае не вставать с постели.
Миссис Браун пришла в ужас. Её бедные ненаглядные детки!
– Никакой еды?
– Никакой, пока у них болят животы.
– И никакого питья?
– Никакого, пока их тошнит.
– Никаких звуков? Даже не разговаривать?
– Нельзя, пока у них так заложены носы, что они еле говорят.
– И никакого света? Неужели им даже нельзя рассматривать картинки в книжках?
– При такой высокой температуре – ни в коем случае! – отрезала няня Матильда с возмущением. Потом добавила: – И конечно же, нам понадобятся лекарства.
С этими словами она достала три огромные бутыли и выстроила их в ряд на каминной полке: чёрную, красную и самую отвратительную – жёлто-зелёную.
– От лихорадки, – пояснила няня Матильда, обходя детей с чёрной бутылью. – От боли, – вливая в каждого ложку лекарства из красной. – И от пятен. – По кругу пошла жёлто-зелёная бутыль.
Последнее лекарство оказалось противней двух предыдущих, вместе взятых. Но все три были самым гадким, что детям Браунов доводилось пробовать за всю жизнь. А теперь они раз в час получали по большой столовой ложке каждого лекарства.
– Пвотиввы якавва, – пожаловалось Дитя.
– Никаких разговоров, – заявила няня Матильда.
Это был долгий, очень долгий день. Мистеру и миссис Браун казалось, будто прошло уже десять дней – именно столько обычно болеют корью, – и детям, уверяю вас, тоже казалось, что прошло не меньше. Так они и лежали, свернувшись под жаркими, кусачими одеялами, и головы их болели, и животы болели, и накатывала тошнота, а когда они открывали тяжёлые веки, чтобы посмотреть на братьев и сестёр, то видели ужасные, огромные красные пятна. И конечно же, спустя несколько часов, когда боли утихли и дети уже не чувствовали себя такими больными, они поняли, что ужасно проголодались. Только тогда они вспомнили, что сегодня среда, а в среду всегда подавали их любимый обед. По средам Кухарка пекла мясной пирог с почками. У пирога была тонкая, хрустящая корочка и нежная начинка, пропитанная горячим густым соусом. В общем, мясной пирог во всём своём совершенстве. А ещё в среду подавалось к столу картофельное пюре с сыром, который делал его золотистым, и брюква, только не варёная, а тоненько-тоненько нарезанная и поджаренная на чистейшем сливочном масле (фирменное блюдо Кухарки). И рулет с карамелью, самый любимый у детей, – не твёрдый пудинг, облитый сахарной глазурью, а тонкое тесто, раскатанное в лепёшку и намазанное тонким слоем мягкой карамели, а потом снова скатанное в рулет, так что каждый кусочек получался золотистым и сочным…
Да, я знаю, это чудовищно тяжёлая пища, и она плохо переваривается, но миссис Браун всегда давала своим детям то, что им больше всего нравилось.
Но сегодня не было ни мясного пирога с почками, ни карамельного рулета. Зато за окнами слышались беготня и звон посуды, а ещё разговоры Хоппитта и Кухарки. Хоппитт поставил за воротами большой стол и написал объявление, гласившее: «Мясной пирог с почками, картофельное пюре с сыром, жареная брюква (фирменное блюдо Кухарки) и карамельный рулет. Пропадают из-за кори. Платы не нужно, но можете пожертвовать что-нибудь в стоящую здесь копилку».
Надо думать, стоящая здесь копилка предназначалась для Хоппитта и Кухарки, но ведь это было их идеей.
Дети лежали по кроватям, мечтая о мясном пироге с почками и карамельном рулете, – и завидовали деревенским ребятишкам, которым сегодня достанется их самая любимая еда. Дети семейства Браун вели непрестанную войну с деревенскими ребятами, которыми верховодил вредный здоровенный парень по кличке Пузан. «После этого он станет ещё толще», – с досадой думали дети Браун.
А им самим предстояло страдать в постелях. Теперь, когда перестала болеть голова, им бы хотелось поразглядывать картинки в книжках, но шторы оставались задёрнуты, и даже если бы они хоть что-то смогли рассмотреть, это всё равно было запрещено. А что до разговоров, то всякий раз, как кто-нибудь из детей открывал рот, рядом возникала няня Матильда с большой ложкой лекарства. Когда стемнело и она пришла подоткнуть им одеяла – ей приходилось начинать это довольно рано: ведь детей было очень много – и напоила их последней дозой лекарств (на этот раз двойной, «чтобы хватило на ночь»), дети уже были готовы слёзно умолять:
– А можно мы встанем завтра утром?
– Что можно? – переспросила няня Матильда.
– Можно нам вставать?
– Что-что можно? – снова не поняла няня Матильда.
– Казитя, позяста, – подсказало Дитя.
– Ой, да! Пожалуйста, разрешите нам завтра встать! – попросили дети.
И няня Матильда улыбнулась, легонько ударила об пол своей палкой и ушла. А когда она ушла, дети даже про Зуб не вспомнили – просто сказали друг другу:
– Правда же она стала такая милая – всего на минуту?
На следующее утро, когда няня Матильда подошла к двери, дети уже встали, умылись, оделись, и почистили зубы, и сложили свои пижамы, и открыли окна, и заправили постели, и уже были готовы отправиться в сад подышать Целебным Свежим Воздухом перед завтраком. Старшие держали Младших за руки. Няня Матильда ничего не сказала, но попросила Хоппитта кое-что передать за завтраком мистеру и миссис Браун.
