– Вы, стало быть, плохой дознаватель.
– Так помогите мне стать хорошим. Я еще только учусь. А тут попадается дело, которому, быть может, два десятка лет, раскрытию которого препятствует все Полицейское управление во главе с начальником, моим отцом. На кону ваша жизнь и миллионное состояние! А я один пытаюсь выяснить, кто вас, Григорий Львович, выслеживает и пытается убить.
Данилов медленно развернулся и подошел к приставу.
– Полиция препятствует вам? – с ужасом, будто терял последнюю надежду, спросил он.
Соня с интересом следила за разговором двух молодых людей, сидя на камне. Подняв лицо, она переводила любопытный взгляд с Бриедиса на Гришу, с Гриши на Бриедиса.
– Да. И уж если быть окончательно откровенным, то я лично являлся к Эдгару Кристаповичу и поведал о своих открытиях. На что он чуть не убил меня подносом и обещал засадить за решетку, если я стану копать дальше.
– Какие открытия вы сделали? – почти беззвучно произнес Данилов.
Голоса, отражавшиеся от стен развалин эхом, замерли, слышался только плеск воды где-то далеко, шум в соснах, крики чаек и стрекот сороки, скачущей в аршине от них. Соня задержала дыхание, прижав перчатки к груди, с немым ожиданием смотрела на Арсения. Арсений, опустив к ней глаза, на мгновение растерялся, почувствовал, как вспыхнули скулы, но тотчас же выпрямился и обратил взгляд к Грише.
– Я читал метрическую книгу. Листы с упоминанием вашего рождения и рождения вашей сестры-близнеца Евы, а также листы с упоминанием венчания ваших родителей Марка и Евы Даниловых были вырваны из нее. И заменены на другие. Но чернила оставили следы этих записей, и я их прочел… – Бриедис запнулся, предположив на секунду, что Грише были открыты не все тайны его появления на свет, что он не знает об окончательном грехопадении своих родителей. Но Гриша совершенно не изменился в лице.
– Теперь ваш черед. – Бриедис протянул руку. – Мы должны объединиться и помогать друг другу. Тогда наши шансы против невидимого преступника вырастают.
– Что ж, прекрасно! – Соня хлопнула в ладоши, по-прежнему глядя на молодых людей снизу. – Это очень разумное решение, Арсений Эдгарович. Вы очень ценный сотрудник – как-никак пристав, обучались вести дознание, стрелять умеете и разбираетесь в людских душах. Я готова забыть о взаимных обидах и объявляю о создании сыскного агентства! Агентство «Д. К. Б.»: Данилов – Каплан – Бриедис.
Оба перевели на девушку недоуменные взгляды.
– Соня… – начал Бриедис укоризненно.
– Соня имеет право, – тотчас возразил Данилов. – Если бы не ее находчивость, я был бы уже мертв. Это несправедливо, что вы не даете Софье Николаевне проявить себя. Своему спасению и той счастливой находке… и тому, что я сегодня видел свой отчий дом… хоть его стену, я обязан… Софье Николаевне.
Соня выпрямилась, позабыв об ушибленной спине, демонстративно расправила складки на юбке, заложила выбившуюся прядку волос за беретку.
– Благодарю вас, Григорий Львович. – На губах ее играла самодовольная улыбка. На Бриедиса она не смотрела. Он вспыхнул, став красным, как вишневая наливка. Что ж, к маменьке Каплан он все же будет вынужден потом сходить. Та уж найдет на дочь управу.
– Итак, можно ли по порядку? – выдавил Бриедис, отходя на шаг. Он смотрел в сторону, пытаясь перестать краснеть от злости, крутил в руках трость.
Вместо Данилова опять выступила Соня. Она поведала о том, как провела ночь в его доме, как они спорили, пытаясь вычислить, кто подложил револьвер, как потом случайно нашли старый альбом, фотографии в котором помогли понять печальную историю Марка и Евы. Также она поведала, с молчаливого согласия Данилова, о сегодняшней поездке сюда, о «Коре», которую мисс Тобин вернула, и о странном списке книг, в котором пленница, возможно, зашифровала послание.
Когда барышня Каплан закончила, возникла пауза. Каждый думал о своем, Соня смотрела на Данилова, и Арсению не нравился этот взгляд. Он косился на девушку, одновременно пытаясь увязать события, поведанные ею, с тем, что знал он сам, и победить закипающее внутри негодование, которое с рассказом Сони только увеличилось. Уж столько внимания она оказывала Грише, что это становилось неприличным. Да что и говорить, оно с самого начала было неприличным!
– Вы читали метрическую книгу? В церкви Петра и Павла? – тихо спросил учитель.
– Да, – сам того не желая, резко и с неохотой ответил Арсений.
– И которого же числа… – с придыханием начал Данилов. – Которого числа и какого года я был рожден?
Бриедис с жалостью посмотрел на него.
– Шестого января 1882 года, – выдавил он.
Данилов стиснул зубы, глядя себе под ноги.
– В январе мой день рождения, значит, был уже… Хорошенькое дельце, – и посмотрел на пристава с вымученной улыбкой. – Хорошенькое дельце – прожить почти два десятка лет, празднуя свое рождение летом, в то время как на самом деле оно на Крещение аккурат.
Бриедис, а вместе с ним и Соня избегали смотреть на него, оба смущенно потупились.
– Там должна быть запись о рождении и мисс Тобин, – продолжил Данилов.
– Да, имеется такая, – все еще с трудом отвечая, согласился пристав.
– Как же ее имя?
– Эвелин Тобин, 1886 года рождения, матерью ее является Ева Львовна Данилова, а отцом – Исидор Тобин.
– Вы считаете, что она действительно родилась в 1886-м и отец ее – тот англичанин?
Бриедис, не глядя на Данилова, покачал головой.
– Я не знаю… – начал он, не понимая, почему ложь сама сыплется с губ. И поспешил исправить себя: – Ей, как и вам, изменили дату рождения. Ева Марковна Данилова стала именоваться Эвелин Тобин и была передана на воспитание второму супругу вашей матери.
– Меня же взяли к себе мои дедушка и бабушка, прибавив мне шесть лишних лет.
– Совершенно точно, – вздохнул Арсений. – Потому что в 1876 году, летом, они покидали Ригу и могли со спокойной душой сказать всем, что вы родились в путешествии.
– А Швейцария? А лечебница?
– Что вы о ней помните?
– Ничего.
– Потому что ее не было. Лечебница, как ваша болезнь, была выдумана, чтобы оправдать ваше несоответствие возрасту по документам.
Данилов стоял минуту бледный и насупленный. Потом, немного поколебавшись, вынул из-за пазухи пачку фотографических снимков и, преодолев еще одну волну смятения, протянул дорогое сокровище полицейскому.
– Вы так замечательно умеете читать записи, которые пытались уничтожить, может, эти фотографии тоже откроют вам что-то… если мы все еще команда и… агентство «Д. К. Б.», как придумала Софья Николаевна.
В вагоне поезда, на который команда «Д. К. Б.» едва поспела, Бриедис посвятил все время пути молчаливому изучению нового материала, делал умное, сосредоточенное лицо, черкал в своей записной книжке, стараясь не глядеть на восседавших напротив Соню и Гришу.
