– Мойра рассказала мне вашу историю. И я бы очень хотел, чтобы наши друзья тоже ее узнали. Если ты, конечно, не возражаешь.
Берни тяжело дышал.
– Да… – тихо ответил он.
73. Печальная история
– Мойра и Берни, – начал Дженкинс, – родились в бедной семье на севере Шотландии. Их родители рано умерли, и детей отправили в Инвернесс, в приют «Хайленд орфанедж».
Примерно в то же время туда привезли другую сироту. Ее звали Роза Хендерсон, и она была родом из деревни Скалловей на Шетландских островах. Мойра и Роза были сверстницами и росли вместе, бок о бок. За эти годы они узнали друг о дружке все, как это бывает только в детстве.
Когда Розе исполнилось пятнадцать, ее выписали из приюта. Она исчезла из Инвернесса, и никто не знал, куда. Вскоре после этого в «Хайленд орфанедж» приехал мужчина. Он был одет как благородный господин, но руки и обветренное лицо выдавали в нем бывалого моряка. Любопытные дети скоро выведали, что он отец Розы Хендерсон. Его звали Джек Шо, и он приплыл из самой Австралии, чтобы увидеть свою дочь. Он привез очень дорогое жемчужное ожерелье, которое хотел подарить ей на день рождения.
Не застав Розу, Джек, конечно, был встревожен и огорчен. Он расспрашивал всех в приюте, куда она могла податься. А убедившись, что этого никто не знает, уехал искать ее сам.
Все сироты в «Хайленд орфанедж» завидовали Розе. Надо же, у нее есть отец! И не абы какой, а состоятельный и щедрый искатель приключений!
Больше всех завидовала Мойра. Чем это Роза заслужила такое счастье? – горестно спрашивала она себя. Почему ей, Мойре, никто не хочет подарить драгоценное ожерелье? Как это несправедливо!
На следующий год Мойру и Берни тоже выписали из приюта. Мойра устроилась кухонной прислугой, а Берни – посыльным. Все заработанные Берни деньги Мойра забирала себе. В конце концов ей удалось скопить достаточную сумму, чтобы купить два билета на поезд до Глазго. Именно там их ждет будущее, считала она.
Но жизнь в большом городе оказалась совсем не такой, как рассчитывала Мойра. Многие годы брат и сестра перебивались случайными заработками, пока Мойре не пришло в голову отдать Берни в боксеры. Среди жителей Глазго быстро разлетелся слух о Мяснике Берни, и за один вечер Мойра стала зарабатывать больше, чем за месяц тяжелой работы.
Примерно тогда же кто-то рассказал ей, что по городу ходит какой-то сумасшедший моряк и разыскивает свою пропавшую дочь. Поговаривали о том, что у него есть бесценное жемчужное ожерелье, которое он хочет ей подарить. Имя моряка было Джек Шо, но все звали его Шетланд Джеком.
И хотя прошло много лет, Мойра сразу поняла, что это за моряк. Она радовалась от всего сердца, что драгоценное ожерелье так и не досталось Розе. Кто знает, может, в мире все-таки есть справедливость!
А потом ей пришла в голову мысль: а что, если заполучить ожерелье обманным путем, притворившись Розой?!
Вряд ли это будет так трудно, думала Мойра. Ведь она знала о детстве Розы Хендерсон все до мельчайших подробностей! К тому же у нее был один знакомый, который мастерски изготавливал подложные документы и мог сделать ей удостоверение личности на имя Розы.
Мойрин план был прост. Она разыщет Джека Шо и выдаст себя за его дочь. Она будет играть свою роль, пока не завладеет ожерельем. А завладев, оставит Джека и бесследно исчезнет.
Пока Дженкинс рассказывал, я то и дело поглядывала на Берни. Он сидел неподвижно, опустив голову, и слушал.
Дженкинс сказал:
– Берни, ты же поправишь меня, если я что-то путаю?
Не поднимая головы, Берни кивнул. И Дженкинс продолжил:
– В то время мы с Джеком ходили на «Розе» вдоль побережья Ирландии. Но весной 1913 года вернулись в Глазго. Тогда-то Мойра и приступила к исполнению своего плана. Сперва она, конечно, не предполагала, что Джек и Берни встретятся. Это было совершенно ни к чему. Но, познакомившись с Джеком, Мойра испугалась. Он вселял в нее страх. И немудрено. Все боялись Джека, когда видели его в первый раз. Поэтому Мойра решила взять Берни с собой в Ливерпуль. Он большой и сильный. И неважно, что он не любит драться, – Мойра рассчитывала, что он защитит ее, если Джек заподозрит ее в обмане и рассвирепеет…
Дженкинс замолчал и стал похлопывать себя по плечам, чтобы согреться. Холодало, и с поверхности реки рваной пеленой поднялся туман. Раскурив сигару, которой угостил его Старшой, Дженкинс продолжил:
– Но когда мы в тот день отходили из Кингстон-дока, ни я, ни Джек ни о чем таком даже не догадывались. Первые несколько часов Берни сидел со мной в машинном отделении. Джек хотел побыть наедине с Розой в рулевой рубке. Помню, я заглянул к ним сказать, что один вентиль барахлит. Таким счастливым и спокойным я Джека еще никогда не видел. Мне так хотелось порадоваться вместе с ним, но вместо этого я только чувствовал все нарастающую тревогу. Что-то в этой Розе меня смущало. Может, ее взгляд. Он был такой жесткий… и настороженный…
Дженкинс замолчал, захваченный воспоминаниями. Но потом продолжил:
– Когда мы вышли в Ирландское море, поднялся сильный ветер. Штормило все сильнее, и Берни стало укачивать. Поэтому я отправил его из машинного отделения на палубу, на свежий воздух.
«Спроси капитана Джека – может, он разрешит тебе постоять у штурвала, – сказал я. – Это помогает от качки».
Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я заметил неладное. Судно стало двигаться иначе. Лодка сильно кренилась и раскачивалась на волнах. Видно, мы сбились с курса. Я вышел на палубу и тут же увидел, что не так. У штурвала никого не было. Рубка была пуста.
Я обернулся и увидел, как Роза и Берни бегут на бак, огибая трюм справа по узкой палубе. А за ними гонится Джек, занеся над головой железный кофель-нагель. Разъяренный, он что-то кричал им вслед, но слова тонули в шуме ветра и волн, ударявшихся в борт. Я бросился за ними и схватил Джека. Глаза его были выпучены, сосуды на белках полопались.
– Она обманула меня! – проорал он. – Это своего брата она взяла с собой… он назвал ее Мойрой! Эта чертовка – не моя девочка!..
Джек был человеком недюжинной силы, и в припадке ярости удержать его было невозможно. Он ударил меня по голове кофель-нагелем, и я упал на палубу…
Дженкинс вдруг умолк. По лицу Берни текли слезы, его крупное тело раскачивалось взад-вперед.
– Если хочешь, я могу не рассказывать дальше, Берни, – сказал Дженкинс.
Берни не ответил. Он продолжал беспокойно раскачиваться.
– Но, думаю, может, тебе все-таки будет полезно послушать. Ведь я был там и знаю, что ты не виноват в том, что случилось… даже если Мойра внушила тебе обратное.
