Она ткнула пальцем с тщательно обгрызенным ногтем в фотографию, на которой отец обнимал молодую деловую женщину. Оба улыбались в камеру на одном из торжественных мероприятий «ЧБХ». Мама провела пальцем поперек снимка, размазывая чернила на их лицах. Я терпеливо вздохнула, расслабив плечи.
– Эйприл работает в бухгалтерии на седьмом этаже. Она замужем и на пятом месяце беременности. Тебе не о чем волноваться. Ложись спать.
Мама повернулась ко мне. Ее губы были неестественно пухлыми, кожа после бесконечных инъекций слишком туго облегала лицо, а в раскрасневшихся глазах крылась история очередного несбалансированного коктейля из лекарств, которые придется заменить и выписать заново.
– Ты ведь сказала бы мне, если бы узнала, что он изменяет, – она вцепилась в ткань моего гидрокостюма, сжала ее в кулаки и потянула меня к самому лицу.
Я беспечно пожала плечами в ответ.
– Конечно.
Ни за что на свете.
Лидия Ван Дер Зи дошла до такого состояния, что не могла смириться с простым известием о том, что наш бассейн будет закрыт на все лето для прочистки. Но я говорила ей то, что она хотела услышать, так как ложь во благо вела к относительно мирному сосуществованию с ее формой неустойчивого состояния. Не для нее, а для меня, конечно.
– Как дела на работе, моя милая девочка? – Она отпустила мой гидрокостюм.
Я покосилась на висевшие над холодильником часы, понимая, что должна хотя бы составить ей компанию. Я уселась рядом с ней и, открыв банку с кокосовой водой, поднесла ее к губам.
– Нормально. На роль партнеров Джордан выбрал главных ублюдков в городе. С нетерпением жду, когда он найдет новое детище и начнет посвящать ему все свое время.
«Чемпионс Бизнес Холдингс» была просто очередной петлей на отцовском ремне. Он уже скупил и захватил столько компаний, что я сбилась со счета. С каждым своим бизнесом он обращался как с требовательной любовницей: в первый год давал все, что нужно, а потом, едва ему наскучивало, оставлял заботиться о себе самостоятельно, а сам находил новую интересную затею.
– Об этом мне неизвестно, – пробормотала мама, покусывая пухлую нижнюю губу. – Ему приятна мысль о том, чтобы тереться в кругу Барона Спенсера и ему подобных. Они видные фигуры в Тодос-Сантосе, а он хочет баллотироваться на пост мэра.
«Чемпионс Бизнес Холдингс» располагался в Беверли-Хиллз, в огромном Лос-Анджелесе, а мы жили в Тодос-Сантосе. А Тодос-Сантос был мал. Пугающе мал (смотрите также: я нечаянно пыталась украсть сумку у матери моего босса).
Поэтому маме ни к чему было напоминать мне, что Трент Рексрот был важной фигурой. В последнее время я поймала себя на том, что одержима мыслями о нем и в офисе и за его пределами. Поэтому про себя отметила: нужно отталкивать его всякий раз, когда он оказывался поблизости.
– Твой отец странно себя ведет. Опять изменяет, я уверена в этом. Думаю, на этот раз все серьезно.
– Сомневаюсь.
Я улыбнулась ей в знак утешения. Мои сомнения касались того, что все серьезно, а не его измен. Он точно изменял.
Мама устало потерла щеку.
– Он никогда раньше не уезжал в командировки так часто и надолго.
– Может, готовится к должности мэра. Встречается со спонсорами и бла-бла-бла.
Хотя он уже довольно давно не говорил о своих политических стремлениях, а значит, не думал о них. В жизни Джордана Ван Дер Зи была только одна настоящая любовь – звук его собственного голоса.
Дверь в кухню тихо приоткрылась, и я машинально обернулась, готовая открыть ящик и гнать ублюдка прочь с ножом для мяса в руке. Увидев, что на дверной косяк оперся сам дьявол, я выдохнула, но понимала, расслабляться не стоит.
– Тоже не спишь? Что с вами такое? Уже половина пятого, – пробормотала я, сжимая в руке банку с водой.
Близились выходные, и мне не хотелось злить Джордана. Мне была необходима субботняя встреча, поэтому было критически важно играть по правилам.
– Нам с Эди нужно кое-что обсудить. Возвращайся в постель, Лидия. Приготовлю тебе чай через минуту.
Его недовольство было адресовано матери, но вызывало во мне все то же болезненное жжение.
Она встала из-за стола и, словно призрак, смиренно пошла в комнату. Каждый ее шаг кричал о пренебрежении, заброшенности и слабости. Моя мать вынесла достаточно дурного обращения, чтобы сломаться, но недостаточно, чтобы я заявила об этом в полицию. «Равновесие, – сказал Рексрот, – самое важное». И как же он был прав.
Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
Ты не слетишь из-за этого с катушек, Эди. К черту серфинг, его эгоистичные игры и отстаивание своего мнения. Смотри шире.
Джордан вырвал банку с кокосовой водой из моих рук и вылил содержимое в одну из двух огромных раковин на кухонном островке.
– Я вообще-то это пила, – в каждом моем невинном слове скрывалось смертельно опасное количество злости.
– Больше не пьешь. И еще этот серфинг… ты из-за него похожа на хиппи. Ван Дер Зи пьют кофе по утрам. Он поддерживает нас в тонусе.
– Ты дважды в день делаешь маме чай, – улыбнулась я.
– Твоя мать не Ван Дер Зи. Ее главное достижение – брак с одним из них.
Я не знала, как ответить ему, не развязав при этом третью мировую войну, поэтому промолчала.
– Нам нужно поговорить, Эди.
– Я думала, это мы и делаем.
Отец подался вперед, упершись локтями в стол. Мрачное выражение его лица подсказывало, что он снова во мне разочарован, и черт его знает почему.
– Я видел, как ты вчера общалась с Рексротом в комнате отдыха. Весь этаж видел.
Мой взгляд метнулся к нему, рот потрясенно приоткрылся прежде, чем я успела сформулировать ответ. Если отец заподозрил о флирте с Рексротом, то это будет поводом лишить меня всего, что осталось и что дорого мне. Я не могла этого допустить.
– Послушай… – начала я, но он перебил меня взмахом руки.
– Не может быть, чтобы моя дочь была настолько глупа, чтобы клюнуть на его примитивное обаяние. Я знаю это, Эди.
Джордан надел галстук и начал завязывать его, даже не глядя в зеркало. Я облокотилась на спинку стула и сложила руки на груди.
– Но я видел, как он на тебя смотрел, как наклонялся к тебе. И то и другое было неприемлемо, учитывая вашу разницу в возрасте и твое недавнее трудоустройство в компанию. Не знаю, что у Трента Рексрота на уме, но чего бы он ни добивался, он своего не получит. А ты достаточно хорошо знаешь своего отца, чтобы понимать, каковы будут последствия общения с ним, так ведь?
Джордан собирался убрать Трента Рексрота? Я бы не стала это исключать. Он был совершенно невменяем, когда вставал вопрос о репутации его семьи, и «репутация» в данном случае – ключевое слово. Любовь, чувства и общее благополучие в его мире были расходным материалом. От понимания, что этот разговор может повернуть во множестве неверных направлений, возникло неприятное чувство, которое сперва обосновалось в животе, а затем поднялось к груди и сдавило горло. Сердце было завалено грудой несдержанных обещаний и несостоявшихся счастливых моментов. Целая пустыня надежд и мечтаний, которые невозможно воплотить без Тео.
