– Тебе правда не следует этого делать.
Она отпустила намокший ворот майки и прикусила губу. Мы встретились взглядом.
– Я знаю.
Эди опустила голову мне на плечо и разрыдалась. И я дал ей выплакаться.
Даже когда она заснула у меня на руках, я не мог пошевелиться, а дождался, пока ее тихое сопение коснется моих ушей.
Потом я тихонько отнес ее в палату матери и уложил на диван рядом с больничной койкой. Свет все еще горел. Они обе были слишком измотаны, чтобы обращать на него внимание. Я перевел взгляд с одной на другую. Они были очень похожи, и все же совершенно разные.
Той ночью я слишком долго смотрел на Эди.
Той ночью я изменился.
Той ночью я ничего не взял у Эди Ван Дер Зи. А впервые за многие годы отдал какую-то часть себя. И что хуже всего – мне никогда не вернуть ее назад.
Она принадлежала ей.
Навсегда.
Глава 25
Эди
У группы A Great Big World есть песня «Say Something». По идее она была о любви, но для меня она всегда будет песней, под которую я плакала, когда села в автобус от Сан-Диего до Тодос-Сантоса, вставив наушники поглубже в уши, чтобы заглушить весь окружающий мир после того, как Тео меня ударил.
Он сделал это не специально. Я это знала. Должно быть, ужасно оказаться в заточении его головы. Все, что давалось мне легко, для него было чуждо и незнакомо. Но о том, чтобы отказаться от него лишь потому, что он не мог озвучить свои чувства, не могло быть и речи.
И я не могла сдаться сейчас.
Воскресенье прошло не так, как мы с Трентом планировали.
Пока я металась в палате матери, Трент всю ночь спал в приемной. Потом он поехал домой, чтобы принять душ, забрать Луну у Камилы и отвезти ее к своим родителям, которые вернулись в город из Вегаса.
Я воспользовалась возможностью заехать домой, чтобы помыться и перекусить. Посреди ночи мама пришла в себя. Она была в сознании, но едва понимала, что происходит. Мы поговорили, пока Трент ждал снаружи. Она рассказала, как в субботу поздно вечером отец пришел домой и озвучил ей новость так, будто зачитывал некролог дальнему родственнику. Сказала, что ему было наплевать, когда документы о разводе, которые он положил перед ней на стол, так намокли от ее слез, что невозможно было прочесть ни строчки.
Я приняла долгий, обжигающий душ, надела свободное летнее платье желтого цвета, а потом в тишине и одиночестве съела завтрак за кухонным столом. Гранола, йогурт и кокосовая вода.
Мой дом находился в охраняемом жилом комплексе, расположенном в элитном районе Тодос-Сантоса под названием Ла Виста. Чтобы попасть на его территорию, нужно было знать код или кого-то из полусонных охранников у ворот. По этой причине я сначала не обратила внимания на то, что возле моего дома кто-то сигналил. Предположила, что это был друг молодого парнишки, жившего через дорогу, и мысленно отругала их за громкий шум воскресным утром.
Бип. Бип. Би-и-и-ип.
Я терпеть не могла подростков. Меня даже не волновало, что теоретически я и сама была одной из них. Я бросила в раковину миску из-под йогурта, не имея никакого желания ее мыть, но передумала. Можно было оставить ее домработнице, но это было не в моей натуре. И неважно, что мои родители многое принимали как должное. Я принялась мыть миску, чувствуя, будто несу на плечах тяжесть всего мира.
Бип, би-и-и-п, би-и-и-и-и-ип.
Где черти носили Эдриана, парня, который жил напротив? Обычно он чуть ли не прыгал из окна второго этажа, чтобы поскорее пойти гулять с друзьями. Я молча сердилась и, вытерев миску и стакан, из которого пила, направилась к двери.
Бип, бип, бип, бип, би-и-и-и-и-и-ип, би-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ип.
Окончательно выйдя из себя, я распахнула дверь и, зажмурившись, пронзительно закричала:
– У нас тихий район, и сейчас воскресное утро! Можно потише?
– Черта с два. Мне нужно оправдывать свою репутацию.
Я открыла глаза и уставилась на сидящего в черной «Тесле» Трента. На нем была простая белая футболка и вязаная шапка, которая вовсе не выглядела глупо в шесть часов утра, когда прохлада пустыни все еще не отступила. Боже, он был великолепен.
– Что ты здесь делаешь? – захлопала глазами я.
Он припарковал машину и, выйдя из нее, подошел ко мне и взял за руку. Его жест казался очень непривычным и опасным. Естественным, но в то же время безрассудным. Отец все еще мог заехать с целью забрать что-то из дома. Не говоря о том, что у соседей языки были без костей, а Трент уже привлек всеобщее внимание, настойчиво сигналя. Если он захотел нарушить все наши правила, то сначала ему нужно было поговорить со мной. Так как мне по-прежнему было что терять.
Я отступила назад.
– Нет. Что происходит? – нахмурилась я. – Ты не должен здесь быть.
– Полностью согласен с этим утверждением, но все же я здесь. Пойдем со мной.
– Я не думаю, что это хорошая идея. Мне нужно быть с мамой.
– Это блестящая идея, – ответил он. – Твоя мама в стабильном состоянии, и скорее всего, все утро будет спать. У меня для тебя сюрприз.
Сюрприз. Сердце подскочило в груди и екнуло от чувства вины. Он старался сделать мне приятно, а я почти прямым текстом заявила ему, что облапошу его при первой же возможности. Я и правда была его Далилой. Но хуже всего то, что в конце побеждает именно Самсон. Не она. Потому что подлые, скользкие люди всегда терпят поражение в войне, даже если им удается одержать победу в небольшом бою.
– Трент…
– Я достал для тебя разрешение на посещение Тео, – перебил он, и на его напряженном лице промелькнула надежда.
Я уставилась на него, растерянно хлопая глазами. Я никогда не видела его таким. Он был похож на жизнерадостного ребенка.
– К-как?
– Твой отец не единственный в мире человек со связями.
– Тебе придется пояснить.
– Соня.
Соня. Я тут же одарила его подозрительным взглядом и отступила назад. Трент закатил глаза, а потом схватил меня за руку и потащил к машине. Мне повезло, что я уже была в ботинках, иначе он наверняка увез бы меня босиком.
– Остынь, Волна. Она психотерапевт Луны. У нее есть знакомые, у которых есть знакомые, которые могут все устроить. И у нее очень большое сердце.
– И большие сиськи ему под стать, – не сдержавшись, огрызнулась я.
– Это правда, – усмехнулся он и швырнул меня на пассажирское сиденье в своей излюбленной манере.
Затем захлопнул дверь, обошел машину и завел двигатель.
Из Тодос-Сантоса он направился в сторону Сан-Диего, а значит, собирался быть со мной, пока я навещаю Тео. Я даже сумку не взяла. Только телефон и ключи. За окнами проносился город, и долгое время никто из нас не произносил ни слова, пока наконец я не сдалась.
