– М-м-мне нравится Т-т-том Б-брэди! – воскликнул он в восторге.
– Меня сейчас стошнит, я вас оставлю. Где здесь туалет? – Трент демонстративно огляделся по сторонам, ладонью прикрыв глаза от солнца. Он специально не надевал очки, пока разговаривал с моим братом. Он смотрел ему в глаза. Это было поразительно.
Густав указал на одну из небольших кабинок, окружавших площадку для пикников позади него. За столами с едой и газировкой сидели семьи и смеялись. Впервые за многие годы мы были похожи на одну из этих семей. Были не только мы с Тео. С нами был кто-то еще. И это одновременно убивало меня и возвращало к жизни.
Когда Трент ушел, улыбка Тео стала шире.
– К-кто он?
Я сердито на него покосилась. Несмотря на все свои особенности, Тео все равно был моим младшим братом, а значит, умел быть той еще занозой в заднице.
– Он работает с Джорданом. Иногда я присматриваю за его дочкой. Она классная. Как ты поживаешь, дружок?
Тео пожал плечами.
– Х-х-хорошо. Т-ты н-не пришла вчера.
Меня сковало чувство вины. Мне было стыдно сказать ему правду, но некоторым людям было невозможно лгать. Он заслуживал больше, чем полуправда, которую я на автопилоте небрежно бросала отцу.
– Трент попросил меня помочь ему с Луной. Она совсем не разговаривает, поэтому порой ей нужна компания для поддержки, когда она куда-то ходит.
– В-в-всегда спасаешь л-людей.
Мой младший братик расплылся в улыбке. Его светлые волосы и голубые глаза напоминали о чертах лица матери, как у Снежной королевы. Я недоумевала, как она могла бросить того, кто выглядел, как ее точная копия. Тео был немного крупноват из-за недостатка активности, потому что терпеть не мог физические упражнения, но в остальном он выглядел как Лидия Ван Дер Зи в миниатюре.
Через десять минут Трент вернулся за стол и бросил на него, по всей видимости, содержимое целого прилавка с фастфудом из «Сейфвэй»
[31].
– В кафе были только сэндвичи и газировка. Без обид, Тео, но местная еда напоминает о средневековых пытках, а я проголодался.
– Ага, я бы уже съела что угодно, – сказала я.
Трент раздал нам с Густавом и Тео сэндвичи и открыл все упаковки с чипсами.
После обеда они продолжили споры о футболе, а потом Трент с Тео устроили поединок по армрестлингу. Один раз Трент дал ему победить, и мне захотелось дико расцеловать его у всех на виду. Тео слегка вышел из себя, когда Густав намекнул нам, что пора уходить. Но как только он успокоился, мы попрощались и пошли к машине Трента. Я чувствовала себя эмоционально истощенной, но в то же время наполненной и набравшейся сил.
Мы молчали, пока не остановились у светофора возле дороги, ведущей в центр Сан-Диего. Трент снова надел солнцезащитные очки и выглядел спокойным, как удав.
– Больница Святого Иоанна? – уточнил он, подтвердив, что нашим следующим пунктом назначения была больница.
Я ничего не могла понять. Зачем он это делал? Зачем поддерживал меня, будто мог извлечь из этого выгоду.
– Да, спасибо. Но сначала… не могли бы мы остановиться где-нибудь?
– Где? – спросил он.
– Где угодно, – я наморщила нос и опустила взгляд на ноги.
Единственным оправданием тому, что я задумала, служило то, что я все еще была юна, а Трент был самым привлекательным мужчиной из всех, кого я видела.
Выражение его лица было непринужденным, поза вальяжной. Он держал руль одной рукой и напоминал ожившее фото Джеймса Дина.
– Зачем? – Смех, послышавшийся в его голосе, раздражал меня, но вместе с тем распалял еще сильнее.
Я потерла обнаженные бедра друг о друга под тканью летнего платья, чувствуя, что хлопковые трусики намокли от одной только мысли об этом.
– Ты знаешь зачем.
– Тебе придется освежить мне память. Я уже стар и не принимаю Омега-три.
Я рассмеялась и, облизнув губы, развернулась к нему.
– В воскресенье мы должны были эм… – Я засмеялась, подумав о том, как нелепо это все выглядело.
– Это не предложение, Ван Дер Зи. Тебе придется его закончить.
О боже. Он вынуждал меня сказать это вслух. Ладно. Плевать.
– Ты собирался взять меня сзади, – я покраснела.
Машина с комичным визгом остановилась.
Где мы? Я огляделась вокруг. Виноградник, пролегавший между «Биг Харт Виладж» и Сан-Диего. Кроме щебечущих птиц и золотистых гор, здесь был только виноград и тонкие извилистые деревья. Я бы и рада сказать о том, как мне хотелось, чтобы он взял меня сзади в награду за то, как он обращался с моим братом. Но, честно говоря, я просто отчаянно его хотела. Как хотят выпить воды в пустыне, в заброшенных песках.
– Что ты делаешь? – спросила я.
– Видимо, гроблю машину за сотню тысяч.
Он обернулся через плечо, закинув руку на спинку моего сиденья, а потом дал задний ход и поехал прямиком к винограднику. По песку, пыли и всему тому, по чему «Тесле» ездить не стоило.
Машина резко затормозила в нескольких сантиметрах от дерева. Трент выскочил из салона и потянул меня следом.
– Куда? – спросила я, запыхавшись и спеша за ним.
Я увидела, что он разглядел вдалеке, и у меня по шее потекли капельки пота. Ни за что этого не сделаю. В конце виноградника стоял небольшой домик. Скорее всего, пустой, судя по разбитым стеклам и широко распахнутой двери. Он принадлежал кому-то, и точно не нам. Я потянула Трента к машине, но он не стал сопротивляться, а просто закинул меня на плечо и уверенно зашагал к лачуге.
– Ты с ума сошел. Может, там кто-то есть. Нас могут застукать.
Волосы заслонили лицо, а трусики оказались на виду, когда он прижал руку к моему бедру, задрав платье. Он прикусил мою мягкую ягодицу в знак предостережения. Ногой я чувствовала его горячее дыхание и быстрый пульс.
– Я имела в виду, что стоит сделать это сегодня, а не сию же секунду, – хихикнула я.
– Твои трусики говорят, что сию секунду. Они все на хрен промокли, а ты трешься о мое плечо, будто в тебе еще ни разу не бывал член. Но мы оба знаем, что это не так, правда, Эди?
– Правда, – причитала я, водя ногтями по его спине и ощущая мурашки даже сквозь футболку. – Бэйн тоже меня трахал, – дразнила его я.
Он ответил, как я и хотела. Громким шлепком по заднице. Я застонала, ощущая знакомый восторг, который мог пробудить во мне только Трент, и шире развела ноги, пока он шел к домику.
– Он никогда не трахал тебя, как я, и мы оба это знаем.
Вернее и не скажешь, а когда он бросил меня на стог сена, словно тряпичную куклу, возвышаясь надо мной, я мысленно взмолилась, чтобы он снова поцеловал меня, как целовал в доме Вишеса. Будто в мире не существовало никого, кроме нас двоих. Напоминая мне о том, что мы были живы и прекрасны.
