– Сегодня в компании детский день? Не припомню, чтобы получал уведомление.
В его голосе сочилось столько яда, что хватило бы для убийства кита. Я ответила ему суровым взглядом в приступе напускной уверенности, которую на самом деле не ощущала.
Ты потенциальная жертва. Его слова крутились в голове, подавляя все мои позитивные мысли о нем и его внешней привлекательности. Он сказал их мне всего несколько недель назад, но я уже почти позабыла о том, что он осложнит мою работу в этой компании.
– Эди поработает здесь какое-то время. – Джордан вновь прижал меня к себе, но на сей раз не как свою собственность.
– Кто это сказал? – переспросил Трент.
– Я сказал.
– Я на это не соглашался. Никто из нас не соглашался.
– Тем лучше, что я не спрашивал.
Отец вежливо улыбнулся, стиснув мою руку тонкими, сильными пальцами. Я не обращала внимания на боль. Затеяв с ним очередную ссору, я могла лишиться встречи с Тео в ближайшую субботу, и не могла так рисковать. Трент решительно направился к нам, и каждый его шаг посылал вибрации к моему телу, будто я плыла в неспокойной воде.
– При всем уважении к распространенной среди белых представителей высшего общества протекции родственникам, как и к желанию удостоить вашу недостаточно квалифицированную дочь работы, ради которой более достойные кандидаты готовы были убить, отмечу, что все значимые кадровые решения принимаются всеми партнерами, не так ли?
Он повернулся к друзьям, и те торжественно закивали, напрочь позабыв про бедного Рассела. Теперь я стала новой жертвой, с которой можно было позабавиться – бесхребетной и беспомощной. Мышкой, попавшей в логово жирного кота.
– Бога ради, Рексрот. Она будет ассистентом, а не менеджером по работе с клиентами.
Своим нетерпением Джордан делал только хуже. Он так сильно стиснул мою руку, что казалось, кости готовы были треснуть и прорваться через кожу.
– Она будет находиться на этом этаже и иметь доступ к нашей собственности. Мне плевать, если ее работа будет заключаться в том, чтобы чистить бананы на кухне. Завтра утром этот вопрос будет поднят на заседании совета директоров. И точка, – прорычал Трент.
Все взгляды были прикованы к нему, комната, полная негативной энергии, гудела от шока. Мьют заговорил. Произнес не то что пару слов, а несколько предложений. И притом случилось это из-за меня.
Наконец-то я его нашла. Человека, который был страшнее моего отца. Хотя не скажу, что искала. Если от Вишеса было много шума, то Трент Рексрот был тихим охотником. Он часами кружил вокруг жертвы и нападал, когда она меньше всего этого ждала.
Одинокая пантера. Дикая, тихая и хитрая. Взгляд его светлых, холодных глаз прошелся по моему отцу, как по навозной куче, и остановился на руке, которой тот мертвой хваткой сжимал мою. Я никогда не видела, чтобы на моего отца смотрели с таким презрением. Джордан ослабил хватку.
– Ты всерьез будешь бороться со мной из-за такой ерунды?
Отец от изумления потер гладко выбритую щеку костяшками пальцев.
Так я и думала. Он настолько привык к тому, как мы с матерью послушно склоняем головы в ответ на любую его прихоть, что я даже засомневалась, что сама была не в команде Рексрота. Мьют и впрямь был против моего присутствия, но я и сама не хотела здесь быть, а значит, мы были на одной волне. Трент остановился в считаных сантиметрах от отца, и я смогла ощутить его необыкновенный запах чистого тела и грязного секса. Чувственность, которую он источал, пробуждала во мне желание заниматься грязными, запретными вещами. Мне становилось дурно от собственной реакции на него. Мысленно я взяла на заметку: нужно держаться от него подальше.
Трент опустил голову, чтобы встретиться с отцом взглядом, и мрачно прошептал:
– Я буду бороться с тобой не на жизнь, а на смерть из-за всего, чего угодно, Джордан. Даже из-за выбора сервиса по обслуживанию кофемашин, если потребуется.
Личная неприязнь. Казалось, атмосфера здесь отравляла душу. К счастью, Рексрот, по всей видимости, меня ненавидел, а Беспутные Хулиганы всегда поддерживали друг друга. Об этом в Старшей школе Всех Святых тоже ходили легенды, и я сомневалась, что они нарушат эту традицию ради меня.
– Ладно, – огрызнулся Джордан. – Обсудим в зале заседаний.
Взгляд Трента метнулся ко мне и застыл, когда его серые глаза встретились с моими голубыми глазами. Все вокруг замерло: и лай Вишеса, велевшего всем расступиться, и отец, который наконец отпустил мою руку и направился к Дину и Джейми, вероятно, за сочувствием и поддержкой.
– Ты мне не нравишься, – резко прошептал Рексрот.
– Я и не просила твоей симпатии, – пожала плечами я.
– Ты не будешь здесь работать. – Он рукой задел мое плечо, и сомневаюсь, что это вышло случайно.
Натянув на лицо слащавую улыбку, я стала взглядом блуждать по его лицу и груди, с одной лишь целью подразнить его.
– Хорошо. Окажешь мне услугу. Отец заставляет меня здесь работать. Бесится, что отвергла предложения пяти университетов Лиги Плюща. Напомните мне, мистер Рексрот, в каком престижном университете вы получили образование?
Такой удар ниже пояса должен был вернуть мне утраченное чувство собственного достоинства, но вместо этого я ощутила, как желчь, выстрелив из желудка, обожгла горло. В Тодос-Сантосе Трент Рексрот был известен как герой головокружительной истории успеха, выросший в трущобах Сан-Диего. Он учился в дерьмовом муниципальном колледже, в который брали даже безграмотных, а после учебы работал дворником в кампусе. Это достоверные факты, которые он сам озвучил в интервью журналу «Форбс».
Неужели я и впрямь сейчас пыталась вызвать у него чувство неполноценности оттого, что он не родился в богатой семье? От этой мысли мне стало еще противней, чем от ношения маминых дизайнерских шмоток.
Трент с улыбкой прильнул к моему телу, к моей душе. Его ухмылка была страшнее любого оскала, сердитого взгляда или гримасы, которую я когда-либо видела. Она грозила разорвать меня на части, а потом склеить по кускам обратно, как только он пожелал.
– Эди, – его губы оказались в опасной близости от моего уха. По спине пробежала приятная волна мурашек. Внутри зародилось что-то теплое, жаждущее распутаться и расцвести оргазмом. Что происходит и почему, черт побери, это происходит? – Ты сейчас же развернешься и уйдешь, если не хочешь неприятностей.
Я посмотрела ему в глаза и ответила своей коронной улыбкой. Мне довелось родиться и вырасти в мире богатых, вселяющих страх мужчин. И будь я проклята, если сорвусь, как моя мать, ставшая зависимой от антидепрессантов, Gucci и мужчины, который в течение скоротечного, но великолепного десятилетия всюду ходил с ней под руку, а потом приберег для одних только публичных выступлений.
– Пожалуй, пойду искать свое рабочее место. Я бы пожелала вам хорошего дня, мистер Рексрот, да, кажется, поезд ушел. Вы несчастный человек. О, и на дорожку.
