В субботу мы смеялись над остроумными шутками Ричарда Спейта-младшего, который бродил по всему залу во время своего выступления. В тот день он говорил о двух вещах. Во-первых, это был год выборов, поэтому он напомнил нам о гражданском долге голосовать. А во‑вторых, он сообщил нам, что пришел сюда повеселиться, и ей-богу, мы все будем веселиться! Он особенно подчеркивал важность получения удовольствия от жизни, а иначе что нам тогда остается? Это было послание, которое я должна была услышать. Ричард помог мне понять, что мне совсем не весело. Я была очень несчастна.
Самоубийство Мэйсона пробило дыру в моем сердце и сбило меня с ног, но мы также потеряли моего свекра из-за агрессивного рака мочевого пузыря за шесть месяцев до поездки в Чикаго. Диагноз ему поставили всего через восемь месяцев после того, как мы потеряли Мэйсона. Несмотря на первоначально успешную операцию, химиотерапию и победу любимого гольфиста на турнире во Флориде, здоровье моего свекра начало ухудшаться так быстро, что возможность вернуть его в Мичиган была неопределенной. Все было напряженно, все постоянно менялось, и у меня кружилась голова.
В конце концов мы доставили его домой и уже через двадцать четыре часа звонили сестре моего мужа, чтобы она прилетела домой попрощаться с отцом. Всего через полтора года после того, как она потеряла сына. Я совершенно не была готова к тому, что здоровье свекра будет ухудшаться с такой скоростью. Как жена я старалась быть рядом с мужем. Но как маме мне было очень важно, чтобы моя дочь отлично отпраздновала пятнадцатилетие. И я также пыталась свести к минимуму уровень стресса в жизни моих детей. Им нужно было писать сочинения и сдавать экзамены, а моя работа состояла в том, чтобы держать их сосредоточенными на учебе и защищенными от хаоса.
Я была не в том состоянии, чтобы решать еще чьи-то проблемы или выслушивать драму, даже от моей младшей сестры. Но она все равно требовала внимания, и я сломалась. У меня был ужасный нервный срыв в больнице в ночь перед смертью свекра. К счастью, моя старшая сестра предложила эмоциональный спасательный круг и разговаривала со мной по телефону, пока я не смогла взять себя в руки.
Но ситуация продолжала накаляться. Мои отношения с родителями нельзя назвать замечательными, и я думала, что примирилась с этим фактом много лет назад. Однако процесс воспитания собственных детей и необходимость иметь дело с типичными подростками обнажили мои старые эмоциональные шрамы в то время, когда я была не в состоянии должным образом справиться с ними. В попытках решать проблемы я осознала, что «Сверхъестественное» – это мой способ сбежать от реальности. Сериал стал моим мирным оазисом, так как я всегда могла рассчитывать на то, что он заставит меня смеяться.
К моменту ChiCon 2012 прошло уже два года с тех пор, как умер мой племянник, и я была сломленной версией самой себя. Теперь вопрос заключался в том, что мне с этим делать.
К утру воскресенья я уже обожала чудесные выходные, которые проводила с мужем, окруженная «Сверхъестественным», и прекрасно понимала, что менее чем через двадцать четыре часа мы вернемся к нашей настоящей жизни. Эта реальность заставила меня быть честной с собой и с Дэйвом за завтраком. Проливать слезы за едой или где-то еще стало обычным явлением в моем мире, но на этот раз все было по-другому. Эти слезы были наполнены не только болью, отчаянием или гневом. Они также были полны надежды, потому что я словно стояла на перекрестке и выбирала другой путь. К тому времени, как мы пришли на долгожданные дневные панели и фотосессии с мальчиками, я уже договорилась, что по возвращении домой обращусь за консультацией. Я пыталась справиться со всем самостоятельно в течение двух лет, и теперь мне нужен кто-то, кто помог бы мне найти путь обратно к веселой стороне жизни.
Джаред и Дженсен не разочаровали в тот день. Мы улыбались и смеялись с того самого момента, как они вышли на сцену. Как только закончилась их дискуссия, мне пришлось искать дорогу к очереди на фотосессию с Джаредом, Дженсеном и Мишей Коллинзом.
Когда наступила моя очередь, я подошла к ним и сказала: «Привет, рада познакомиться», пристально глядя на Дженсена, который был посередине, и продолжила: «У меня нет идеи для оригинальной позы». В этот момент мой мозг начал уплывать, когда я поняла, что стою перед Дженсеном и он улыбается мне. Внезапно я услышала в своем правом ухе голос Джареда: «Хорошо! Нам все равно не нравятся твои позы», – и он схватил меня за плечи и развернул лицом к камере. Вырванная из своего сказочного состояния неожиданными словами Джареда, я поняла, что теряю равновесие, падаю назад и кричу. Я приземлилась на ногу Джареда и старалась обрести равновесие, немедленно пытаясь встать на собственные ноги. В это же время я услышала, как Джаред сказал: «Я держу тебя, держу». Он очень уверенно прошептал мне эти слова в левое ухо, когда я осознала, что мускулистые руки Джареда и Дженсена поддерживают меня сзади. А потом я услышала щелчок фотоаппарата, фотограф Крис Шмельке сделал снимок. Мысленно я воскликнула: «ЧТО? Ты сделал фото прямо СЕЙЧАС? Я же едва могу стоять, и ты подумал, что сейчас самое подходящее время? Что, черт возьми, только что произошло?»
Я ушла в полном шоке и недоверии, убежденная, что моя фотография будет катастрофой. Какой же еще она может быть? Тело совсем не слушалось меня, когда Крис фотографировал. Но когда фотографии были готовы, я поняла, что мне не о чем беспокоиться. Крис Шмельке – замечательный фотограф, который гордится тем, что запечатлевает эмоции момента. Конечно, в этой фотосессии было много эмоций, проходящих через меня, во многом благодаря Джареду, и он прекрасно запечатлел их. Спасибо тебе, Крис!
По возвращении домой я нашла психотерапевта, помогающего справиться с утратой близкого человека, так как смерть Мэйсона, казалось, была переломным моментом в моей эмоциональной нисходящей спирали. Я начала путь к выздоровлению. Одна из первых вещей, которую я узнала на своих консультациях, заключалась в том, что я была не одинока! Впервые все эмоции, связанные со смертью Мэйсона, которые я когда-либо испытывала, были проанализированы. Словно с моих плеч сняли тяжесть, и это было чудесно! К несчастью для меня, один из первых шагов к выздоровлению – это возможность говорить о своей потере. Это было очень трудно для меня. За два года, прошедшие после смерти Мэйсона, я научилась думать о нем, не превращаясь в лужу слез (по большей части), но все равно не могла даже начать говорить о нем, не впадая в кучу переживаний.
* * *
В следующем году мой замечательный муж предложил нам вернуться в Чикаго на следующую конвенцию по «Сверхъестественному» и на этот раз взять полный пакет: билеты на все выходные, включающие в себя автограф-сессии и некоторые дополнительные мероприятия. Серьезно? Уговорил! Мы добавили meet and greet с Джаредом и несколько дополнительных автограф-сессий к нашему расписанию на выходные, что позволило нам встретиться с удивительными людьми и провести занятные беседы о нашем любимом сериале.
Мы с Дэйвом отлично проводили время вместе, и, в отличие от прошлого года, я пережила около 80 процентов выходных, прежде чем начала плакать. На этот раз я была гораздо более здоровым человеком. Я и не подозревала, что все мои успехи вот-вот будут подвергнуты испытанию.
