– На кухне, – прямо заявил он. – Не хочу портить хозяйский дом.
Мелани изо всех сил старалась не зацикливаться на том, что он имел в виду.
Через несколько узких коридоров, мимо гостиной, читального зала и второй приемной, и вплоть до самого левого крыла главного здания находилась лестница, ведущая на кухню, где готовили еду на каждый день. Но в поместье была еще одна кухня – для праздничных приемов. Лестница была короткой, шла по прямой. Никому не хотелось плутать по углам, закоулкам и делать лишние повороты, когда несешь большие подносы с горячей едой. Поэтому, сделав несколько больших шагов, они оказались в просторном помещении.
Вдоль белых оштукатуренных стен с трех сторон стояла длинная стойка, а возле большой раковины напротив главного входа – набор ножей в подставке. Мелани часто заходила сюда, чтобы поесть, поэтому сейчас инстинктивно искала их взглядом. Вдруг ей удастся вырваться, схватить нож. В своей жизни ей пришлось забить и разделать много кур и оленей, и она умела пользоваться ножами. Но раньше ей никогда не приходилось… людей она резала только скальпелем целителя. Она посмотрела на дверь, ведущую наружу, которой пользовались для сервировки семейных обедов на воздухе. Она была закрыта, а шторы, обрамлявшие маленькое оконце, плотно задернуты.
В центре кухни находился широкий стол для разделки мяса, весь в царапинах и пятнах после многих лет использования. На нем кучками лежал нечищеный картофель и морковная ботва. Гэтвуд снял Мелани с плеча, грубо швырнув на стол так, что у нее из легких вылетел весь воздух. Всю поверхность стола усеивали остатки продуктов, из которых персонал готовил угощения для свадьбы, и дерево пахло фруктами и маслом. Когда она откатилась, к коже прилипла мука и крошки. По плечам размазалось что-то липкое, а по запястьям – жир.
Борясь с камнями радости, она изо всех сил старалась сдержать восторг. Веревка стала скользкой – от жира, масла или жидкого мыла. Значит, у нее был шанс.
Одной рукой Гэтвуд прижимал ее к столу, второй сметал все с него. Картофель и кусочки моркови слетели на пол.
Мелани вдавила кулаки в основание позвоночника, выгнулась, плечи напряглись и заныли. Задержав дыхание, она извивалась по дереву, стараясь вырваться из рук палача. Камни радости на рукавах царапались о камень, некоторые отрывались и падали на пол, унося с собой маленькие частички ее ложных эмоций.
На голове Гэтвуда все еще красовалась вуаль Мелани, которой он накрылся как шалью, чтобы скрыть свои истинные чувства.
– Ах-ах, – хихикнул он, обхватив ее за талию и с легкостью швырнув в центр блока.
Связанные руки Мелани больно впились в поясницу, и она посмотрела в потолок.
– Отпусти меня, – промычала она сквозь кляп.
Слова прозвучали искаженно, но даже если бы она могла произнести их открыто и четко, уши, для которых они предназначались, тоже были заткнуты, как и ее рот.
– Я могу помочь вам.
Когда он снял маску с пояса, она попыталась откатиться, но он удержал ее ладонью. Взглядом он нашел тот самый набор ножей, который она заметила раньше, и поспешил к нему, выбрав длинный нож для ветчины. Он осмотрел край, и его белые брови благодарно приподнялись.
– Шеф-повар молодец – отлично ухаживает за своими инструментами, – удовлетворенно сказал он.
Пнув его ногой, Мелани поползла назад по дереву, но он быстро настиг ее.
– Нет. Гэтвуд. Гэтвуд, нет!
Взметнулся вверх кулак, упало вниз лезвие.
Нож крепко вцепился в нее, остановил скольжение, но не поранил. Он глубоко воткнулся острием в стол, пригвоздив ее за юбку прямо у бедра.
Он понял, что не сможет вечно удерживать ее рукой, и в спешке привязал рогатую маску к своему лицу. Из груди у него вырвался страшный крик напряжения, будто он поднимал какой-то гигантский камень. Позвоночник выгнулся. Но напряжение продержалось недолго. Через мгновение он выпрямился, снова став самим собой.
Маска насмехалась над ней, открыв темную зияющую пасть, обрамленную белыми деревянными зубами, внутри которой змеей свернулся черный язык. Брови казались даже более зловещими, чем глаза Гэтвуда, смотревшие на нее из узких отверстий. По носу и щекам извивались неприятно яркие зигзаги, взбираясь вверх по разнобойным рогам.
Вот теперь Мелани понадобились камни радости. Она полагалась на них, чтобы не сойти с ума.
Зачем, во имя Времени, ему нужна маска?
– Как я уже говорил, мне очень жаль, что до этого дошло, Занозка. Но вы – дар Непознанного, и я не позволю вам ускользнуть из-за собственной слабости. Я уже видел достаточно много смертей. И я уверен, что готов.
Его руки в белых перчатках разорвали рукава ее платья, сдирая остатки надежд на спасение. Он прекрасно знал разницу между стеклянными бусами и магическими камнями и с легкостью сдергивал частички магии.
Каждый раз, когда раздавалось тихое звяканье камешка об пол, Мелани казалось, что ей втыкают иглу в основание черепа. Радость медленно улетучивалась, но ее место занимал не страх и не гнев, а лишь печаль, подпитываемая собственными неудачами.
Она подвела Себастьяна. Она хотела подарить ему чувство защищенности и безопасности в их новой семье, которой у него никогда не было в детстве. Но вместо этого только принесла ему еще больше беспокойства и мучений.
Она подвела себя. Она стремилась встать на ноги и начать жить такой жизнью, в которой все будет решать сама – как хочется ей, а не кому-то другому. А теперь она просто истечет кровью.
Она подвела их будущее дитя. Хоть оно и зародилось у нее во чреве незапланированно, но его уже обожали. Оно могло бы прожить хорошую жизнь. Теперь у него не будет вообще никакой жизни.
– Вы просто никогда не понимали, какое огромное значение вы имеете для людей, – глухо ворковал Гэтвуд из-под маски. – Вас будут помнить вечно. Ведь именно благодаря вам люди узнают о пневме и ее магии. В вашу честь воздвигнут памятники. Все будут восхищаться вами как чудом и благодарить за жертву.
Он наклонился над ней, и она приподняла голову. В его правой руке блеснул один из скальпелей ЛеМара.
С ее губ уже был готов сорваться протест, но она проглотила его.
За спиной Гэтвуда что-то мелькнуло – некая быстрая тень, – мелькнула и скрылась, но камердинер резко дернулся в сторону, закрыв ей обзор своим телом. Она вскрикнула – скорее от удивления, а не от страха.
Что-то или кто-то ударил Гэтвуда и неожиданно свалил его на пол.
Мелани потянула за юбку и стала пытаться освободиться от веревки на запястьях. Это был ее шанс, и она не собиралась его упускать.
С пола доносилось кряхтенье – Гэтвуда и еще одного человека.
Быстрее. Быстрее. Быстрее. Она не знала, сколько времени у нее есть. Она не знала, кто боролся на полу с Гэтвудом. Она не знала, кто это и зачем пришел – спасти ее, как она надеялась, или…
