Но здесь… Здесь был просто туннель. Сфера неуверенно покачивалась в воздухе, но не показала, что где-то обнаружились другие чары, кроме их собственных.
Де-Лия осторожно сжала плечо Кроны. Сочившийся через решетку свет отражался от ее браслета решимости.
– В какую сторону к мадам Стрэндж?
Вспоминая, что говорили бабочки, она указала на туннель справа от них.
– Сюда.
Вытащив из рюкзака колбу с источником света, она раздавила ее, наступив ботинком. Хрустальные осколки светились поглощенным солнечным светом, которого должно было хватить на час или около того. Она быстро сгребла осколки в емкость из обычного стекла и подняла ее вверх, как фонарь.
И они зашагали вперед, наступая ботинками на самый разный мусор под ногами – склизкий и черный. Укрепленные арочные проходы надежно поддерживали старые туннели, но проходы были узкими, а потолки низкими. В большинстве мест им приходилось идти друг за другом, чтобы не протискиваться вдвоем сквозь забитый мусором проход.
Они прошли через один ствол и приблизились к более широкому туннелю, Крона остановилась, подняв руку. Они обнаружили часть подземного города. Сразу за узким проходом между стен эхом разносились звуки разной деятельности – стук и лязг. Запах кипящего тушеного мяса смешивался со зловонием отбросов, и живот Кроны пригрозил вывернуться наизнанку.
По серо-зеленым кирпичам потолка колыхались, как в кукольном театре, тени, кружась в хороводе почти с хореографической точностью. Крона спрятала осколки колбы под плащ.
Отбросы не были такими, какими их считало большинство лутадитов. Они не были слишком грязными, не были слепыми и не были преступниками. Они не боялись солнца и не поклонялись крысам. Они были просто людьми, но со своими обычаями и традициями.
Пробираясь вперед к мерцающему свету, сестры выглянули из-за угла и увидели густонаселенный поселок. Деревянные колонны поддерживали несколько навесов, которые защищали поселок от влаги, маленькие бусины которой стекали по трещинам в потолке, капая сверху вниз с раздражающей нерегулярностью.
Яркие краски в Подземье отсутствовали, зато рельеф и текстура поражали воображение разнообразием. Одежда была крепкой, объемной, и каждая строчка на ней выделялась. Мужчины не носили глубоких декольте, по моде Лутадора. Наоборот, они прикрывали себя, как можно больше, чтобы защититься от сырости и холода. Многие были в толстых капюшонах, а женщины кутали шеи и лица шарфами и платками. Дети – их было не так много, как заметила Крона – ходили почти раздетыми, но на них были накинуты грубые одеяла, чтобы кутаться на случай холода. Младенцев пеленали родители, а те, кто постарше, вынуждены были пеленать себя самостоятельно.
Новые сооружения – те, которые люди построили вместо разрушенных, например, колонны – были полностью покрыты резьбой из повторяющихся абстрактных узоров. И хотя у них имелись лампы и много света, прикосновения были гораздо важнее зрения.
У маски Имбалы оказалось целое множество мнений об эстетике Подземья и отбросов, и не все из них отрицательные, но их было достаточно, чтобы Крона подумала, что надо бы снять маску, успокоиться и оценить все самостоятельно.
Один мужчина склонился над гончарным кругом, оставляя глубокую канавку на горловине чего-то, похожего на графин для питья. Он небрежно махал понурому мальчишке всякий раз, когда молодой человек пытался что-то сказать.
Несколько пожилых мужчин и женщин присели рядом с источником свечения, расположенным в центре площадки под навесами: «окно» с огнем. В кострище для приготовления еды как попало лежали четыре стеклянных кирпича – каждый идеально кубической формы, хотя вся их поверхность была покрыта щербинами и царапинами. Каждый кирпич сиял ярко-оранжевым и тускло-красным цветом тлеющих углей, излучая сильный жар, хотя свет, который они отражали, находился далеко – возможно, на расстоянии нескольких миль.
Такие огневые окна состояли из двух частей, по аналогии с капсулами-ревербераторами и раковинами для ушей. Каждому окну соответствовало «зеркало»: тонкий лист магического стекла, закаленного магнием. Зеркало устанавливали в пламени, чтобы часть тепла, выделяемого пламенем и углями, выделялась через окна.
Существовали и окна со льдом. Говорили, что у Маркизов есть целый бальный зал, выложенный кирпичами ледяных окон, и что они заливают зал водой, чтобы создать гладкий лед для развлечений. У них были приспособления, которые они привязывали к ногам, чтобы скользить по поверхности.
Однако магические окна и с огнем, и со льдом были довольно дорогим удовольствием. А отбросы не особо торговали с поверхностью. Им бы пришлось собрать огромное количество ампул со временем, чтобы заполучить эти четыре кирпича с зеркалами, и уж точно эти окна с огнем были не единственными в Подземье.
Но Отбросы были общинным народом даже в большей степени, чем семейства Арков в Ксиопаре. То, что принадлежало одному, принадлежало всем.
Поскольку все в лагере казались занятыми своими делами, Де-Лия молча жестом велела двинуться дальше. Крона кивнула и, крадучись, прошмыгнула мимо огневых окон, по границе света, как бездомная кошка, которая боится, что ее прогонят.
Место, где «работала» мадам Стрэндж, предположительно находилось на водосбросе с другой стороны поселка.
Сделав еще несколько зигзагов и поворотов в туннелях, регуляторы наконец нашли то, что искали. Когда они туда добрались, у них возникло чувство, что они стоят на перепутье. Даже атмосфера этого места казалась весомой – будто здесь решались судьбы.
У центрального бассейна под чрезвычайно высоким куполообразным потолком, пересекались четыре рукава водотока. Обломки осыпающегося кирпича и камня образовали в бассейне остров, на вершине которого возвышалась шаткая деревянная постройка. С четырех углов покосившегося карниза свисали четыре керосиновые лампы, и вода под ними переливалась в темно-зеленых лучах. Отходами здесь воняло почти так же, как и везде, но здесь к этому запаху примешивался слабый аромат ладана. Точно так же пахло и в доме Айендаров, отметила Крона.
К фасаду хижины, если его можно было так назвать, вела выложенная камнями тропа несколько сомнительного вида. Камни предсказуемо качались под ногами, но регуляторы успешно преодолели грязный поток. Вместо двери были установлены большие ставни – наподобие досок с петлями, которые часто можно увидеть на уличных торговых тележках. На них небрежным почерком было нацарапано: «Пожалуйста, стучите».
Крона так и сделала.
Буквально через мгновение доска взлетела вверх, и Крона едва успела отступить, налетев на Де-Лию, иначе бы получила крепкий удар по шлему. Де-Лия привычным движением удержала сестру.
По другую сторону стояла женщина, которая удерживала ставню металлическим прутом, образуя плоский навес и окно, как в лавке. Из проема вились белые струйки дымящегося ладана, словно рвущиеся на свободу тонкие руки. Все пространство в хижине за спиной женщины было покрыто дымкой – такой густой, что Крона удивилась, как там можно было нормально дышать.
