когда на верхней площадке снова появился Дин.
– Не трудись. Я сам справлюсь. Эйприл упрямо выдвинула подбородок.
– Сказано человеком, который никогда не обновлял дома.
– Повторяю, я справлюсь, – сухо обронил он. – Если возникнут вопросы, обязательно свяжусь с тобой по электронной почте.
– Мне нужно не меньше недели, чтобы все организовать перед отъездом.
– Обойдешься. Чтобы тебя здесь завтра же не было.
Он загородил дорогу Блу и холодно уставился на мать.
– Я заказал тебе номер в нашвиллском отеле «Эрмитейдж». Если захочешь пробыть там несколько дней, пусть счет отошлют мне.
– Я не могу уехать так быстро: здесь слишком много еще не сделано.
– У тебя есть только сегодняшний вечер.
Он грубо повернулся к ней спиной и принялся рассматривать ванную.
В голосе Эйприл впервые пробились умоляющие нотки:
– Я не могу бросить работу, Дин: слишком много в нее вложено.
– И это говоришь ты? Ты, которая всю жизнь сбегала по первому зову очередного мужичка? «Роллинг Стоунз» прибыли в Штаты. Ты мчишься к ним. Эдди Ван Хален играет в Мэдисон-Сквер-гарден. Привет, Большое Яблоко
[14]
! Чтобы к завтрашнему вечеру тебя здесь не было!
Эйприл вскинула подбородок. Даже такой высокой женщине, как она, приходилось смотреть на Дина снизу вверх.
– Не люблю ездить по ночам.
– Ты вечно твердила, что ночь – лучшее время для путешествий.
– Да, но тогда я была под дурью.
Ответ был настолько откровенным, что Блу невольно ощутила некоторое восхищение.
– Доброе старое время, – бросил Дин, презрительно скривив
губы, и снова принялся спускаться.
Эйприл последовала за ним, пытаясь разговаривать с его спиной. Мятежный порыв поблек.
– Неделя, Дин. Неужели я так уж много прошу?
– Мы ничего не просим другу друга, помнишь? Черт, конечно, помнишь? Именно ты научила меня этому.
– Только... позволь мне все здесь закончить.
Блу увидела, как Эйприл потянулась к его руке, тут же быстро ее отдернула, не дотронувшись до сына. Все это было так печально, что у Блу снова сжалось сердце.
– Арендаторский коттедж не виден из дома.
Эйприл встала перед ним, вынуждая посмотреть ей в лицо.
– Днем я буду с рабочими и постараюсь держаться подальше
от тебя. Пожалуйста. – Она снова подняла подбородок. – Это... много значит для меня.
Но Дина ничуть не тронули ее мольбы.
– Если нужны деньги, я выпишу чек. Ноздри Эйприл раздулись.
– Ты прекрасно знаешь, что в деньгах я не нуждаюсь.
– В таком случае, полагаю, нам больше нечего сказать друг другу. Признав наконец поражение, Эйприл сунула дрожащие руки в карманы джинсов.
– Разумеется. Желаю хорошо провести время.
И тут, при виде душераздирающей попытки Эйприл сохранить достоинство, Блу не выдержала. И хотя все это время твердила себе, что не стоит лезть в чужие дела, с языка сама собой сорвалась неожиданная пугающая фраза:
– Дин, твоя мать умирает.
Глава 5
Эйприл потрясенно приоткрыла рот. Дин оцепенел.
– Ты это о чем?!
Блу выразилась фигурально. Она хотела сказать, что душа Эйприл медленно умирает. Но похоже, Дин оказался человеком прямолинейным и не признавал фигуральных оборотов. Ей следовало бы молчать. Но дела и без того хуже некуда.
Она медленно спустилась по ступенькам.
– Твоя мать... То есть... доктора...
Она пыталась придумать правдоподобное объяснение.
– У нее больное сердце. Твоя мать умирает. Но не хочет, чтобы ты знал.
Серо-голубые глаза Эйприл широко раскрылись. Блу встала на первую ступеньку и схватилась за перила. Ладно. Она немного преувеличила, но, когда речь заходила о матерях, слишком расстраивалась, чтобы мыслить связно. Дин смертельно побледнел и повернулся к матери:
– Это правда?
Губы Эйприл шевельнулись, но она не издала ни звука. Блу еще крепче вцепилась в перила. Наконец Эйприл с трудом сглотнула.
– Это... еще, может быть, не смертельно.
– Но доктора ничего не обещают, – поспешно вставила Блу.
Дин бросил на нее жесткий взгляд:
– Откуда тебе об этом знать?
В самом деле, откуда?
– Твоя мать не хотела говорить мне... просто с ней случилось что-то вроде нервного мини-срыва.
Эйприл мгновенно оскорбилась.
– Никакого срыва, мини или какого другого. Я просто... На секунду расслабилась.
– Такое мужество, – грустно вздохнула Блу.
Эйприл пригвоздила ее к месту убийственным взглядом.
– Не желаю говорить о своем сердце и буду крайне благодарна, если и вы не станете затрагивать эту тему.
– Простите, что предала ваше доверие, но мне показалось, что не сказать ему – просто жестоко.
– Это не его проблемы, – парировала Эйприл.
Если Блу лелеяла крохотную надежду на то, что Дин немедленно бросится к матери и объявит, что настало время уладить все разногласия, он быстро лишил ее всяких иллюзий, вылетев из двери во двор. Когда его шаги замерли, Блу жизнерадостно улыбнулась:
– Думаю, учитывая обстоятельства, все прошло лучше некуда.
Но Эйприл только что не вцепилась ей в горло.
– Вы тронутая!
Блу поспешно отступила.
– И все же вас пока не выгнали.
Эйприл воздела к небу руки. Браслеты зазвенели, кольца полыхнули белым пламенем.
– Вы только все еще больше запутали Сделали еще хуже, чем было.
– Откровенно говоря, не понимаю, как мне это удалось. По-моему, и так все было хуже некуда. Может, я чего-то не припоминаю, но, кажется, это не мне зарезервировали номер в нашвиллском отеле.
Мотор автомобиля взревел, и шины завизжали по гравию. Из Эйприл словно выкачали воздух.
– Поехал праздновать. Бесплатная выпивка для всех в баре.
– А я думала, что это у меня с матерью неестественные отношения.
– И вообще кто вы? – прошипела Эйприл, прищурившись.
Блу ненавидела подобные вопросы. Вирджиния ответила бы, что она – Божье дитя, по Блу сомневалась, что Всемогущий так уж спешил признать дочь Вирджинии своим отпрыском. А рассказ о костюме бобра и Монти вряд ли завоюет ей симпатии Эйприл. К счастью, последняя нашла собственное объяснение.
