– Как ты можешь жить рядом с этой женщиной? – вздохнули Эйприл, беря песочное печенье, предложенное Блу.
– Я легко приспосабливаюсь, – заверила Блу и, схватив печенье, села на позолоченный стульчик напротив Эйприл. – А вот Райли просто поразительна.
– Подозреваю, за всеми этими самоистязаниями стоит Дин. Я слышала, как он толковал с ней о силе воли.
– Господи, должно быть, в лесу сдох златовласый слон!
– Он наконец признал ее?
Эйприл кивнула и рассказала, что произошло в прошлый вторник. В ту ночь, когда Дин явился в кибитку и они занимались любовью. Тогда Блу сразу увидела, что он страдает, и теперь поняла причину. Отломив кусочек печенья, она сменила тему:
– Ну как дела с ремонтом?
Эйприл потянулась с кошачьей грацией.
– Маляры все закончили, и мебель начинает прибывать. Но во время бойкота Ниты те парни, что должны были строить крыльцо, нашли другой подряд и могут прийти только через две недели. Хочешь верь, хочешь нет, но за дело взялся Джек. В среду он принялся за работу.
– Джек?!
– Когда ему нужны лишние рабочие руки, он рычит на Дина, и тот, как ни странно, слушается и идет помогать. Сегодня они работали вместе весь день и при этом вряд ли обменялись единым словом. – Она потянулась за вторым печеньем и застонала: – Ну до чего же вкусно! Не знаю, из-за чего вы с Дином поцапались, но неплохо бы поскорее помириться, чтобы я вновь смогла отведать твоей стряпни. Нам с Райли до смерти надоели сухие завтраки и сандвичи.
Если бы все было так просто!
– Я уезжаю из Гаррисона, как только закончу портрет.
Эйприл разочарованно покачала головой, что втайне порадовало Блу.
– Значит, ваша помолвка официально разорвана?
– Мы вообще не были помолвлены. Две недели назад Дин подобрал меня на шоссе, неподалеку от Денвера, – пояснила Блу и рассказала о Монти и костюме бобра.
Эйприл, похоже, не удивилась.
– Интересная у тебя жизнь, ничего не скажешь.
* * *
Тем временем в гостиной Райли дочитывала гороскоп миссис Гаррисон. Там говорилось о возможности нового романа, настолько смутившей Райли, что та было попыталась придумать что-то взамен предательской фразы, но в голову ничего не лезло. Ей ужасно захотелось оказаться на кухне вместе с Эйприл и Блу, но Дин сказал, что ей пора перестать показывать людям свой страх перед ними. И еще велел брать пример с Блу, которая никому не даст себя в обиду, и во всем подражать ей, только не лезть в драку без абсолютной необходимости.
Миссис Гаррисон схватила газету так поспешно, словно опасалась, что Райли ее стащит.
– Эта женщина на кухне. Я думала, ее зовут Сьюзен. По крайней мере так говорят в городе.
Никто, кроме Блу, не знал, что Эйприл – мать Дина.
– По-моему, Эйприл – ее второе имя.
– Ты ее родственница? Что ты делаешь на ферме?
Райли принялась ковырять подлокотник кресла. Вот было бы здорово сказать миссис Гаррисон, что Дин – ее брат!
– Эйприл – друг нашей семьи. Ну... вроде как мачеха.
Миссис Гаррисон недоверчиво фыркнула.
– А ты сегодня выглядишь лучше, чем на прошлой неделе.
Она имела в виду волосы Райли. Эйприл отвезла девочку к парикмахеру, а заодно купила новую одежду. И хотя прошла всего неделя, животу Райли уже не так торчал. Может, потому, что у нее почти не оставалось времени скучать и жевать. Когда она хотела отправиться в коттедж Эйприл, приходилось идти пешком. А кроме того, в ее обязанности входила забота о Паффи. Ездить на велосипеде по холмам было нелегко, а Дин еще и заставлял ее играть в футбол. Иногда ей хотелось просто посидеть с ним и поболтать, но ему нравилось постоянно находиться в движении. Она даже подумала, что у него СДВГ
[30]
, как у Бенни Фейдера. Но может, все потому, что он – мальчишка и футболист.
– Я подстриглась, – пояснила Райли. – И здесь негде раздобыть фастфуд и всякую вредную еду, и я каждый день езжу на велосипеде.
Миссис Гаррисон собрала губы в куриную гузку, и Райли заметила, что розовая помада у нее на губах потрескалась.
– В тот день у «Джози» Блу наговорила мне гадостей, потому
что я назвала тебя жирной.
Райли нервно заломила руки и вспомнила, что говорил Дин об умении постоять за себя.
– Я и без того это знаю. Но ваши слова меня обидели.
– В таком случае пора перестать быть такой чувствительной, когда яснее ясного, что человек неважно себя чувствует. Сейчас ты не кажешься такой толстой. Хорошо, что ты решила что-то с этим делать.
– Не специально.
– Не важно. Тебе следовало бы учиться танцам, чтобы легче двигаться. Я когда-то преподавала бальные танцы.
– А я занималась балетом. Но ничего хорошего из этого не вышло, так что пришлось бросить.
– Тебе не стоило так быстро сдаваться. Балет воспитывает уверенность в себе.
– Учительница сказала моей няне, что я безнадежна.
– И ты спустила ей такое? Где была твоя гордость?
– По-моему, у меня ее не слишком много.
– Пора бы и приобрести. Ну-ка, хватай вон ту книгу, клади на голову и попробуй пройтись.
Райли совершенно не хотелось ходить с книгой на голове, но она подступила к столу с позолоченными ножками в виде лебединых шей и осторожно положила книгу на макушку. Книга немедленно соскользнула. Она подняла книгу и повторила попытку уже с большим успехом.
– Поверни большие пальцы так, чтобы они смотрели вперед, – велела миссис Гаррисон. – Это расширит грудную клетку и отведет плечи назад.
Райли так и сделала и решила, что чувствует себя выше ростом и почти взрослой.
– Ну вот. Ты наконец выглядишь как человек, уважающий себя. Я хочу, чтобы ты отныне всегда так ходила, ясно?
– Да, мэм.
В комнату заглянула Эйприл.
– Нам пора, Райли.
Книга снова соскользнула, и Райли нагнулась за ней. Глаза Нити превратились в узенькие щелки, словно ее так и подмывало сказать очередную пакость насчет жирных и неуклюжих девчонок. Но, как ни удивительно, старуха смолчала.
– Хочешь получить работу, девчонка? – выпалила она неожиданно.
– Работу?
– Прочисти уши! Возвращайся на следующей неделе, поможешь выгуливать Танго. Блу абсолютно никчемна. Говорит, что выгуливает его, но на самом деле заходит за угол и позволяет ему спать сколько угодно.
– Потому что он слишком стар, чтобы ходить! – отозвалась Блу из кухни.
Между бровями миссис Гаррисон залегли глубокие морщинки, словно она подумала, что тоже слишком стара для прогулок, и Райли почему-то поняла, что уже не так боится миссис Гаррисон. Ей даже понравилось все, что она сказала. Вроде бы Райли наконец выглядит как человек, уважающий себя. Эйприл, Дин и отец всегда хвалили Райли, но они просто пытались повысить ее самооценку, и она им не верила.
