Каликут из-за невозможности принимать современные суда не стал значительным портом, но в XV веке он был центром обширной сети судоходства в Индийском океане. Здесь арабские, иранские, малайские и китайские купцы встречались и обменивались товарами, принося большой доход местному брамину-правителю, или «саморину», который облагал сборами всех без исключения, кто пользовался портом, хотя сам не являлся судовладельцем. В качестве дополнительного источника дохода он позволял мусульманским купцам устраивать на берегу склады, за что тоже взимал немалую плату. Для этого правителя прибытие европейских судов стало удивительным, но отнюдь не тревожным событием. По его мнению, теперь торговцы еще одной расы будут пользоваться портом и вносить за это плату. Ни он, ни прибывшие на кораблях португальцы даже не подозревали, что, по сути, это был первый шаг к белому владычеству на Индостане. Однако для купцов Мекки, чьи суда снабжали европейские рынки очень ценными индийскими продуктами через Египет и Сирию, появление конкурентов в самом сердце восточной торговли было весьма неприятным обстоятельством. «Что, шайтан вас побери, вы здесь делаете?» – крикнул кто-то на арабском языке из толпы, собравшейся вокруг да Гама и его офицеров.
Неприятности не заставили себя ждать. Арабы опасались применять силу на воде, поскольку, в сравнении с белыми людьми, были плохими бойцами в этой стихии, а вооружение их дау не шло ни в какое сравнение с вооружением эскадры да Гама, хотя на португальских кораблях не было тяжелого, по европейским меркам, оружия. Но богатство арабов всегда имело влияние на правителя Каликута, который знал о заморских странах только по их рассказам и поэтому со всем вниманием выслушал и поверил, что европейские незваные гости опасны и их следует изгнать. Последующие действия стали роковой ошибкой мусульман, поскольку дали европейцам достаточное оправдание для применения силы на более поздних этапах. Сначала индусский правитель выказывал осторожное дружелюбие по отношению к европейцам, которые явно желали установить мирные отношения с местным населением. Но, поддавшись на уговоры купцов Мекки, он изменил свою политику и, когда да Гама и его офицеры находились на берегу, предательски задержал их. Целью этого перехода к насилию, однако, было скорее запугивание, чем серьезное намерение перейти к крайним мерам, потому что довольно скоро португальцы были отпущены и вернулись на свои корабли. Да и вообще все поведение индусского правителя свидетельствовало о его желании мирно принять португальцев, если это возможно, не восстанавливая против себя арабов. Но только да Гама всерьез оскорбился и, как только оказался на борту, немедленно отдал приказ поднять якоря, решив поискать счастья в другом месте. (Португальцы пробыли в Каликуте после описанного инцидента еще более трех месяцев. – Ред.) Он так никогда не забыл и не простил оскорбления.
На этом же побережье, неподалеку, располагалось еще три второстепенных порта Каннанур, Квилон (Коллам) и Кочин, первый – северо-западнее Каликута, второй и третий – южнее. В каждом из них правил местный раджа, причем эти мелкие правители и правитель Каликута находились в состоянии постоянной вражды. Новости о первом прибытии европейских кораблей быстро распространились по побережью, как и новость об оказанном португальцам недружелюбном приеме. Это дало возможность местным правителям получить дружбу (а заодно и таможенные сборы пришельцев) за счет своего всегдашнего соперника. По отношению к португальцам они продемонстрировали максимум гостеприимства, и, когда да Гама, пребывая в крайнем возмущении, вышел из Каликута и подошел к Каннануру, его приняли с большой пышностью и позволили приобрести ценные товары. Находясь в Каннануре, он узнал о хроническом антагонизме между правителями прибрежных городов и понял, что этот фактор можно будет в дальнейшем использовать в интересах португальцев.
Проведя три с половиной месяца в индийских водах (четыре месяца – до 20 сентября стояли на якоре у острова Анджадип (Анджидив), эскадра да Гама, дождавшись изменения направления муссонов (еще три месяца стояла или лавировала), легла на обратный курс. Обратный путь оказался намного легче. Попутный северо-восточный муссон и благоприятные пассаты сопровождали португальцев до мыса Доброй Надежды и дальше, почти до знакомых широт в Северной Атлантике. Во время пребывания в Каннануре было получено полное описание гидрографии и особенностей проводки судов в Индийском океане, составившее бесценную базу знаний для последующих предприятий. Кроме того, да Гама многое узнал о политических условиях на Востоке, что послужило основой для последующей португальской политики в регионе. Из хода событий в Каликуте стало ясно, что, хотя индийский элемент может с достаточным дружелюбием встретить будущие экспедиции, арабы будут изо всех сил сопротивляться европейским конкурентам, и поэтому контакты между Востоком и Западом всегда будут напряженными.
Когда на «Сан-Габриэле» и остальных португальских судах убрали паруса на входе в бухту Каликута, это стало знаменательным историческим событием. Эти корабли стали авангардом продвижения белых людей на восток по пути, на котором никто не мог их удержать. Что бы ни происходило на земле, ни одна восточная раса не могла помешать западным нациям делать все, что они желают, на воде, во всяком случае до тех пор, пока японцы не схлестнулись с русскими в начале XX столетия. Но даже тогда борьба велась между антагонистами, имеющими азиатские корни, поскольку русские, хотя и населяют Европу, являются татарами по происхождению и национальному характеру. (Современные генетические исследования говорят о большей европеидности (индоевропейские гены) русских, нежели англичан (по Y-хромосоме). Да и родина индоевропейцев – степи и лесостепи от Днепра до Алтая. Отсюда в 3-м тысячелетии до н. э. индоевропейцы начали завоевание Центральной и Западной Европы. Британия была индоевропейцами (кельтами) захвачена лишь около 750 г. до н. э. И кровь предыдущего населения, хамитов и прочих, вплоть до негроидных элементов, в британцах присутствует. Южная Европа была завоевана индоевропейцами от 2200 г. до н. э. (юг Балканского полуострова) до около 1000 г. до н. э. (Италия) и еще позже Испания.
В Северной Индии индоевропейцы-арии (выходцы из степей Восточной Европы) появились около 1600 г. до н. э. и уже к началу 1-го тысячелетия до н. э. продвинулись далеко на юг, особенно по побережьям Аравийского моря и Бенгальского залива. – Ред.) Говоря о военных операциях, связанных с проникновением в глубь территории, историки часто употребляют термин «волна вторжения», даже применительно к наземным операциям. Эта метафора еще более характерна для действий флота, военных и мирных. И вполне уместна здесь. Распространяясь по Восточному полушарию, проливная волна судоходства Запада прошла вдоль всего Африканского континента, обогнула его южную оконечность, словно Портланд-Билл
[6], и разошлась по всему Индийскому океану и вдоль побережья Азии в сторону восходящего солнца. В конечном итоге она встретилась и в некоторых местах яростно столкнулась другой приливной волной, пришедшей с противоположного направления. Она вошла в каждую судоходную гавань и на рейд, в каждый залив, пролив и канал, в каждую протоку и эстуарий от Египта до Китая. И хотя ее движение иногда было медленным, а в некоторых пунктах она даже останавливалась, продвижение вперед все равно рано или поздно возобновлялось. Эскадра да Гама стала первой небольшой волной в этом массированном вторжении.
