Примерно в этот же период из Малакки прибыли первые депеши – спустя полтора года после отъезда Албукерки. Андраде, командовавший флотом по приказу вице-короля, доложил о крупных сражениях и потребовал дополнительных судов. После весенней смены муссонов туда была отправлена эскадра, которая прибыла очень вовремя – как раз перед появлением флота из девяноста военных проа, принадлежавших союзу вождей, который возглавлял яванский король. Этот флот вошел в пролив с намерением захватить Малакку. Обнаружив восемнадцать португальских кораблей, азиаты бросили якоря в нескольких милях от порта, чтобы выработать план операций. Андраде остался на рейде, чтобы подождать дальнейшего развития событий. Он надеялся, что малайцы высадятся на берег для нападения на город, оставив свои корабли слабо защищенными, и он сможет их атаковать. Но азиатский военный совет принял решение, что высаживаться на берег в присутствии португальского флота было бы самоубийством, а так как они ничего не могли предпринять без высадки, а атаковать европейцев на воде боялись, то отказались от своей затеи и попытались ускользнуть под покровом ночи. Андраде заметил, что они уходят, и, поскольку задачи обороны перед ним больше не стояли, он последовал за противником, которого догнал на следующее утро и весь день вел подвижный бой, в процессе которого азиаты понесли тяжелые потери. Правда, захватить яванского короля ему не удалось. Это было первое из десяти морских сражений, проведенных португальским флотом в Малаккском проливе за сто тридцать лет, в течение которых этот важный морской путь находился под контролем португальских моряков. Ни в одном другом морском районе за аналогичный период не было больше масштабных морских боев. Первое сражение надолго запомнилось малайцам и на шестьдесят лет лишило яванцев желания угрожать Малакке. Хотя оно не помешало испытать судьбу жителям Суматры – с тем же успехом.
Прежде чем это случилось, Албукерки еще раз собрал все имеющиеся на индийском побережье суда для еще одной экспедиции, оказавшейся для него последней. Хотя генерал-капитан быстро старел, Аден и Красное море занимали первое место в его планах на будущее. Но прежде чем приступить к столь сложному предприятию, он хотел укрепить позиции Португалии на Ормузе, которые пришли в плачевное состояние с тех пор, как он покинул остров девять лет назад. Цитадель осталась недостроенной, и, хотя португальская торговля здесь процветала, ежегодную дань султан выплачивал с большими задержками, если выплачивал вообще. По прибытии Албукерки обнаружил, что вся власть находится в руках политического авантюриста обычного для Востока типа – смелого и отчаянного человека, который заставляет султана действовать по его приказам, угрожая оружием. Он был заколот шпагами приближенных Албукерки, когда попытался убить вице-короля. Султан был настолько благодарен за это освобождение, что португальцы больше не испытывали никаких трудностей в завершении строительства, и все прочие вопросы были очень быстро урегулированы. Слава
Албукерки в Западной Азии достигла такой высоты, что восточная знать стекалась отовсюду, чтобы только взглянуть на него, даже из таких отдаленных районов, как Тартария (возможно, автор имеет в виду еще существовавшие в то время Крымское, Астраханское и Казанское ханства. – Ред.) и Курдистан. Но именно в атмосфере славы и всеобщего восхищения, каких, вероятно, не довелось испытать ни одному белому человеку на Востоке, у вице-короля начались серьезные проблемы со здоровьем, и он понял, что жить ему осталось недолго. Более десяти лет постоянной работы и волнений, да еще в нездоровом климате – когда ему было уже шестьдесят два года (Албукерки родился в 1433 г. – Ред.), наконец, сломили его. Быстро завершив самые важные дела на Ормузе, Албукерки отплыл в Гоа, которого он очень хотел достичь раньше, чем покинет этот мир.
Так случилось, что его преемник – Лопу Суариш Албергариа, о назначении которого вице-королем никто ничего не знал, уже прибыл в Кочин несколькими неделями ранее. Годами влиятельная и завистливая группировка в Лиссабоне интриговала против Албукерки, и нерешительный король, наконец, поверил клеветникам и решил его отозвать. Возможно, Мануэлу, человеку весьма посредственных способностей, было сложно отличить правду ото лжи среди бесконечных заговоров и интриг, которые плелись вокруг трона. Но, не дав Албукерки шанса ответить своим обвинителям, прежде чем предпринимать столь радикальные меры, он, безусловно, проявил непростительную несправедливость к одному из своих самых блестящих и преданных подданных. Через несколько месяцев после отъезда Суариша до Лиссабона из Венеции дошел сенсационный слух о том, что Суэцкая армада снова оснащается для отправки в Индию. Взволнованный этими слухами, Мануэл немедленно отправил к индийским берегам подкрепление из двенадцати судов и с ними письмо Суаришу. В нем было сказано, что Суариш сохраняет титул и вознаграждение вице-короля, но его власть будет ограничена наземными поселениями в Кочине, Каннануре и Малакке, и до дальнейших распоряжений Албукерки сохранит свой статус и жалованье и будет осуществлять верховное командование в Гоа, а также всеми военно-морскими и военными силами Португалии в Индии. При таком положении, по словам Мануэла, величайшая опасность, которая когда-либо угрожала положению Португалии на Востоке, будет встречена опытным и компетентным человеком. Иными словами, король одной рукой смещал Албукерки в пользу фаворита, а другой возлагал на него спасение из трудной ситуации. В конце концов все хлопоты оказались пустыми, слух был ложным, а Албукерки умер раньше, чем приказы попали к Суаришу. Но пятно на имени короля Мануэла осталось в истории навсегда. Справедливости ради следует отметить, что он осыпал почестями единственного сына Албукерки.
Первый намек на перемены в своем положении Албукерки получил по пути в Гоа от местных торговцев, следовавших из Кочина в Маскат, – с их судном он встретился в море. Узнав, что после более десяти лет беззаветной службы своей стране король посчитал необходимым поставить над ним цензора, Албукерки впал в депрессию и стал очень быстро угасать. 15 декабря 1515 года его корабль бросил якорь во внешней гавани Гоа, а на следующее утро генерал-капитан умер и был похоронен в Гоа. Искренне скорбели не только его соотечественники, но и индусы.
С уходом этого блестящего человека окончилась целая глава в истории Индийского океана. Вероятно, никто и никогда так в полной мере и не оценил, как многим обязаны народы Центральной и Западной Европы наместнику португальского короля в Индии, истинному основателю могущества белого человека на Востоке. До того, как Албукерки прибыл в Индию, Европа не была представлена на обширной части земной поверхности, лежащей к востоку от Африки, если, конечно, не считать достойным представительством небольшую группу судов, перемещавшихся внутри ограниченного пространства, и три фактории, каждую из которых можно было обойти пешком за десять минут. А вокруг были миллионы смуглолицых жителей Востока, корабли которых бороздили восточные моря. После смерти Албукерки белый человек, пусть даже представленный обитателями одного из самых малых государств Европы, словно колосс, прочно расположился по обе стороны Индийского океана. Одна его нога стояла на полуострове Малакка и Малайском архипелаге, другая – у ворот Ирана. Между этими пунктами без разрешения Португалии не осмеливалось показаться ни одно судно. И хотя Португалия впоследствии противилась приходу в этот район представителей других европейских народов, именно португальцы были пионерами, проложившими путь на Восток европейским флагам.
