Однако португальцы все же были еще достаточно сильны в обороне, чтобы в том же году добиться крупного триумфа в удержании владений, приобретенных их предками – первыми христианскими завоевателями Востока. Их неудача (локальная и невнятная. – Ред.) у берегов Индии оказалась компенсированной крупным успехом у восточных ворот Индийского океана. В 1615 году голландцы предприняли еще одну попытку захватить Малакку, и в девятый раз за ее бурную историю под португальским флагом атакующие не смогли добиться успеха. В этот раз, как уже дважды было раньше, противник был остановлен на воде и даже не начал операцию на суше. В морском бою голландцы не добились решающего успеха, оправдывающего риск высадки войск и орудий, и операция была прекращена. После второй неудачной попытки довести масштабную десантную операцию до успешного завершения голландцы полностью изменили тактику взаимоотношения с португальцами, и, когда спустя пятнадцать лет противостояние между ними вспыхнуло снова, они полностью исключили из своих планов атаки на суше. На протяжении пятнадцати лет на Малакку не покушался ни один европейский противник португальцев, и, дважды удержав ее при нападении грозных голландцев, португальцы добились своих единственных значительных побед над европейскими силами в Азиатском регионе. Еще один раз, прежде чем Малакка была окончательно потеряна для португальцев двадцатью шестью годами позже (в 1641 г.), им пришлось защищать ее от азиатов.
Ситуация сложилась так, что и голландцы, и португальцы дважды за восемь лет потерпели поражение в конфликтах: португальцы – от англичан, а голландцы – от португальцев. В течение нескольких лет приобретенный опыт удерживал португальцев от дальнейших действий, но голландцы, получив от ворот поворот в одном месте, стали еще агрессивнее в другом, обратив всю свою экспансионистскую энергию на вытеснение с островов Малайского архипелага англичан – посчитав это направлением наименьшего сопротивления. Они с удвоенной силой начали создавать препятствия работе агентов Британской компании на островах, тем более что были уверены в одобрении этой деятельности своим правительством. Голландия больше не могла рассчитывать на британскую поддержку в своем антагонизме к Испании, поскольку король Яков I начал развивать дружбу с этой страной. Кроме того, Голландия не боялась Англии, поскольку в это время превосходила ее по могуществу на море. Этот процесс достиг своей высшей точки при Яне Питерзоне Куне (1587–1629), четвертом генерал-губернаторе голландской Ост-Индии. Как и португальцы, голландцы взяли за правило в первые дни своих взаимоотношений с Востоком назначать чиновника для охраны своих интересов в заморских владениях, ив 1618 году на должность генерал-губернатора была назначен Кун, ставший оплотом своей страны на Востоке и грозным оппонентом для всех, кто посягал на ее интересы.
Некоторые авторы уподобляют Куна Албукерки, но это сравнение допустимо, только если его применять к одной стороне характера и карьеры португальского флотоводца и вице-короля Индии. «Португальский Марс» был не только великолепным плановиком и организатором в мирное время, но и первоклассным лидером в бою. Кун тоже был компетентным командиром, однако ничто в его военной карьере не доказывает, что он был способен предпринять атаку, подобную нападению Албукерки на Ормуз, когда враг имеет преимущество 50 к 1. Или возглавить операции, подобные тем, что привели к захвату Маската, Малакки, Гоа. Но в умении быстро схватывать ситуацию в целом, целеустремленности и преданности своей стране Кун, безусловно, был похож на знаменитого чиновника, назначенного королем Мануэлом. Перед Куном стояли более сложные проблемы, чем перед португальским адмиралом, поскольку Албукерки противостояли только азиаты, его линии коммуникаций были в безопасности и свобода перемещения по морю была абсолютной. Нельзя ставить в вину Куну, что ему не выпала возможность претворить в жизнь свои великие планы, потому что с теми средствами, которые имелись в распоряжении голландцев, на претворение запланированного потребовалось целое поколение, и Кун умер, когда работа только началась.
При вступлении в должность, а может быть, и раньше Кун осознал, что в первую очередь следует создать восточную столицу Голландской компании в тщательно выбранном месте. В течение двадцати лет голландские корабли перемещались по островам, не имея определенной базы, и ее необходимость стала очевидной. Нужна была база, чтобы хранить боеприпасы, корабельное оборудование и грузы, а также для размещения аппарата чиновников и агентов. Выбранное место должно быть одинаково удобным и для военного времени, и для мирного, и для его определения Куну пришлось принять во внимание международные проблемы, существовавшие на всем Индийском океане. Граница торговой экспансии голландцев была обращена на восток, но основная опасность – не считая политической обстановки в Европе – располагалась на западном, а также северном флангах, где твердо закрепились португальцы. Куну требовалось расположить голландский штаб так, чтобы этой опасности можно было эффективно противостоять, и очень важный естественный фактор исключал любую точку к северу от экватора. В дни парусного флота было очень важно выбрать правильное положение относительно противника с учетом преобладающих ветров. Принимая во внимание муссоны, положение с наветренной стороны от португальцев можно было найти только в поясе юго-восточных пассатов южнее экватора. Другим требованием для размещения столицы голландских колоний в малайском регионе, важным и в мирное, и в военное время, была близость к выходу из архипелага в открытое море. Таких выходов было два: один – Малаккский пролив между островом Суматра и материком (полуостровом Малакка), другой – Зондский пролив между островами Суматра и Ява. Малаккский пролив привлекал парусный флот прежних дней, поскольку предлагал удобный вход в архипелаг в течение половины года, а также удобный выход. К нему можно было подойти во время летних муссонов с попутным ветром. Зондский пролив располагался уже не в Северном, а в Южном полушарии, и к нему было трудно подойти под парусами из-за круглогодичных юго-восточных пассатов. (Не совсем так. Зимой район Зондского пролива оказывается в зоне муссона, который южнее экватора меняет направление с северо-восточного на северо-западное. – Ред.) Одни и те же естественные факторы делали его лучшей альтернативой в стратегическом отношении и худшей – с чисто коммерческой точки зрения. Тем не менее именно на нем Кун остановил свой выбор. Некоторые авторы, пытаясь разобраться в его мотивах, пришли к выводу, что он хотел устроить свой штаб возле островов Гвоздики
[18]. Такое соображение могло иметь место, но его было недостаточно, чтобы перевесить навигационные преимущества северного входа. Вероятно, истина заключалась в том, что этот дальновидный офицер умел мыслить масштабно, и, постоянно памятуя о главной угрозе голландскому будущему на Востоке, о чем только что говорилось, он понимал, что место для будущего штаба должно быть таким, чтобы инициатива в действиях против португальцев всегда оставалась у голландцев. Голландская столица в Малаккском проливе будет располагаться с подветренной стороны от Гоа во время юго-западных муссонов, а голландская столица в Зондском проливе будет с наветренной стороны по отношению к Гоа круглый год (выше уже отмечалось, что это не так. – Ред.).
