Сразу после вступления в должность генерал-губернатора внимания Куна потребовали дела настоящие, а не будущие, поскольку обострилось противостояние с англичанами на самом архипелаге. К счастью для него, в результате грубых просчетов одного из англичан проблема решилась в пользу голландцев. В яванском прибрежном городе Бантам, расположенном в Зондском проливе, главная торговая фактория Британской компании существовала уже несколько лет. У голландцев тоже было там агентство, и еще одно – в небольшом городке Джакарта, который расположен к востоку от Бантама. Здесь голландцы были в плохих отношениях с местным населением. В 1619 году, через несколько дней после вступления Куна в должность, он находился на островах Банда с большинством голландских судов, занятых под погрузку специй. Еще четыре голландских судна принимали груз в Бантаме – вместе с эскадрой из шести английских кораблей, которой командовал адмирал Дейл – офицер, больше известный энергией и напористостью, чем мастерством. Холерический темперамент Дейла, на который повлияла еще и малярия, еще больше подогрели ссоры с голландцами, и в конце концов он потерял всякую способность к трезвым суждениям в весьма тревожной ситуации, когда избежать ошибок можно было, лишь имея холодную голову и ясное понимание обстановки. К нему обратился яванский правитель Джакарты и попросил о помощи в вытеснении голландцев с его территории, на что Дейл с готовностью согласился. Он жаждал мщения за ряд насильственных действий голландцев против английских судов. В качестве первого шага английский флотский командир атаковал и нанес поражение голландским судам на рейде, а потом оказал помощь местному населению в захвате голландских поселенцев на берегу.
Но после этого он дал противнику шанс нанести ответный удар при самых благоприятных обстоятельствах, которым Кун не преминул воспользоваться. Урегулировав дела в Джакарте, Дейл рассредоточил английские суда по разным пунктам для приема грузов, а сам направился в Индию. Представляется невероятным, что он мог не знать о крупных силах голландцев, сконцентрированных совсем рядом.
Новости о происшедшем довольно быстро дошли до Куна. Это был удачный шанс. Он направил свою эскадру первым делом для повторного взятия Джакарты. Город, как выяснилось, идеально подходил для организации голландского штаба, поскольку имел удобную якорную стоянку, изобилие пресной воды из реки и был расположен в удобной близости от Зондского пролива. Именно здесь Кун впоследствии основал голландскую восточную столицу под названием Батавия, которая по сей день остается одним из самых процветающих городов на Востоке. (В 1939 г. переименована в Джакарту, столицу независимой с 17 августа 1945 г. Индонезии. – Ред.) Захватив Джакарту, Кун устремился на поиски разбросанных английских судов, которые все были захвачены. Британской компании был нанесен столь крупный ущерб, что она стала бессильной на архипелаге. Таким образом, две ближайшие цели Куна – нахождение хорошего места для будущей голландской столицы и вытеснение британских конкурентов – были достигнуты благодаря ошибке английского флотоводца.
Но в начале XVII века все изменилось. В 1619 году, когда командиры флотов Голландии и Англии нападали друг на друга в проливах Малайского архипелага, их компании заключили соглашение о совместных действиях в восточных морях против Португалии и Испании. Вскоре это взаимопонимание приняло агрессивную форму, которая опиралась на правильное понимание стратегических возможностей, открытых для совместных действий. Две неудачные попытки голландцев захватить Малакку доказали, что основные владения португальцев на суше слишком сильны, чтобы с ними можно было справиться прямой атакой, учитывая ограниченные возможности британских и голландских купцов. Но если считать оба флота вместе, судов было вполне достаточно, чтобы блокировать торговые пути. И компании приступили к проверке осуществимости этих планов. Они не устремлялись в погоню за португальскими галеонами по огромным пространствам Индийского океана, где им очень просто было уйти, а блокировали отправную точку в Гоа достаточными силами, чтобы захват любого судна, оказавшегося за пределами дальности действия береговых батарей, стал несомненным фактом.
Это, конечно, было формой ведения военных действий, известной как торговая блокада, но в те времена это было новым методом нападения на собственность противника, единственным прецедентом которой было закрытие Албукерки выхода в море судов из Каликута после того, как португальцы не сумели взять этот город в начале XVI века. Теперь Португалия стала первым европейским государством в истории, подвергшимся торговой блокаде. Такого способа военных действий раньше не существовало, в основном из-за недостаточной важности международной торговли для стран в том веке, когда каждая из них была самодостаточной в обеспечении себя предметами первой необходимости. (Примеров морской блокады можно найти сколько угодно, начиная с античного времени. И самодостаточность уже тогда была далеко не у всех. – Ред.) Сыграла свою роль и сложность наблюдения за судами в порту в плохую погоду, имея лишь парусный флот. Однако в Гоа условия были особенно благоприятными и для ведения операции, и для оказания максимального влияния на противника. Оттуда уже не тек полноводный поток ценных грузов, как пятьдесят лет назад, но тем не менее линия связи между западной и восточной столицами Португальского королевства оставалась весьма чувствительным нервом в португальской национальной жизни. Разорвать эту линию в ее начале было несложно даже для парусных судов, потому что на Малабарском берегу почти не бывает штормов – только во время юго-западных муссонов, и, когда дует муссон, сама погода препятствует выходу судов из Гоа.
В 1621 году во время смены муссонов жители Гоа впервые увидели приближающиеся британские и голландские корабли, которые дрейфовали в виду берега под легкими парусами. В гавани в это время не было военно-морских сил, способных оттеснить их, и, хотя гарнизон был приведен в боевую готовность, он ничего не мог сделать. Позднее эта картина стала привычной в Гоа, но, когда занавес был поднят впервые, люди испытали шок. Ведь даже если португальцы больше не контролировали все судоходство в Индийском океане, их собственной свободе плавания пока ничто не угрожало, если не считать спорадических нападений на отдельные суда. Полное прекращение движения, пусть даже только на один сезон, было очень плохим предзнаменованием. Национальная гордость могла в какой-то мере тешить себя тем, что над Гоа все еще развевается португальский флаг, но колонии, ничего не добавляющие к казне метрополии, ей вряд ли нужны. Поэтому все чаще стали раздаваться голоса, настаивающие на оставлении Гоа и других португальских владений в Индии, которые являлись только источниками тревог и потерь.
Зная, что им не угрожает ни противник, ни стихия, блокирующие суда оставались на подходах к Гоа всю малабарскую зиму, держась за пределами дальности действия береговой артиллерии, а португальские артиллеристы следили за ними со стен форта Панджим, не имея возможности нанести удар. Португальские моряки на стоявших в гавани кораблях понимали, что сезон попутных ветров проходит, но ничего не могли сделать. Все это произвело сильное впечатление на местное население и существенно подорвало престиж Португалии. Индусы могли видеть, что ежегодный уход судов с грузами в Лиссабон – главное событие в Гоа на протяжении последних ста десяти лет – не состоялся из-за воздействия сторонних сил.
