Положение и политика Британской Ост-Индской компании в этот период – и в течение почти шестидесяти лет после него – заслуживает внимания всех, кто интересуется разными формами национальной заокеанской экспансии. Будь первый португальский вице-король Индии жив в первой половине XVII века, он бы указал на растущую силу и богатство английских торговых авантюристов на северо-западе Индостана как доказательство взглядов на азиатское предприятие, которые он тщетно пытался внушить своему суверену. Компания и ее агенты проводили свою политику именно на тех принципах, которые он рекомендовал. «Уделяйте все свое внимание могуществу на море, – писал Алмейда, – и избегайте лишних расходов на крепости и прочие обязательства на суше». Король Мануэл не одобрял эти принципы. Зато лондонские торговцы одобрили. Им было достаточно протолкнуть одного администратора в качестве своего главного представителя в Сурат – между Гоа и Диу, двумя сильнейшими крепостями в Южной Азии – и снабдить его бунгало, складом, парой клерков и несколькими кремневыми ружьями. Никаких валов, стен, рвов и орудий. Но этот администратор имел полномочия контролировать движение всех кораблей флота компании в Индийском океане. Когда же этот флот численно превзошел португальский флот, этот администратор, он же по совместительству бухгалтер, стал контролировать весь обширный морской регион между Аравийским полуостровом и Индостаном. Заметим, что он не только отправлял домой больше богатств, чем португальские офицеры, но и превзошел их, заручившись поддержкой великих азиатских правителей – индийских Моголов и иранских Сефевидов. Он вел дипломатические переговоры на равных с португальским вице-королем, имевшим королевский статус, многочисленных стражников и практически неприступную крепость.
Однако не подлежит сомнению и то, что капитаны кораблей компании испытывали острую необходимость в соответствующих судоремонтных сооружениях, оборудовании, арсенале – иными словами, в собственной базе флота. Правда, даже при отсутствии ремонтных баз – за исключением тех, которые могли предоставить местные правители, они как-то одерживали верх над португальцами, имевшими крупные доки в Гоа. Вероятно, они действительно были непревзойденными мастерами своего дела. Все дело в том, что для любого заморского мероприятия, проводимого вдали от родных берегов, должна соблюдаться некая пропорциональность между количеством судов и размером заморских владений – только так будут достигнуты наилучшие результаты. Проницательные голландцы поняли это на самой ранней стадии. Но эффективное возвеличивание англичан над португальцами (при решающей роли голландцев. – Ред.) тем не менее показало, что в эпоху парусного флота, как и утверждал Алмейда, корабли могли господствовать над обширными морскими районами без поддержки крепостей, находящихся в непосредственной близости, хотя и не без трудностей. А приморские крепости без достаточного числа кораблей никогда не имели такой возможности и не будут иметь.
Для торгового сословия из числа местного населения перемены на первом этапе были озадачивающими. Все же индусы больше опасались крупных армий, чем кораблей. А истории о разрушительных обстрелах городов с моря за прошедшие столетия благополучно забылись. Насколько индусский торговец мог оценить внешние атрибуты могущества, то обеспеченные всем необходимым вооружением гарнизоны Гоа и Диу были доказательством силы, напрочь отсутствовавшей, как казалось, в британских концессиях, где единственными белыми людьми были сильно потевшие клерки и морские шкиперы в крайне непрезентабельных одеждах. Но когда местные люди поняли, что последние, несмотря на невзрачный вид, пользуются таким же хорошим отношением Великих Моголов, как и богато одетые португальцы, даже более того, у неказистых англичан больше денег, чем у изысканных португальцев, они стали увереннее вступать с ними в деловые отношения.
В 1625 году отдельные ссоры между Британской компанией и португальцами соединились с европейскими проблемами, положившими начало войне между метрополиями. (Очередная англо-испанская война 1625–1630 гг., где союзниками Англии выступили Голландия и Франция. Нападение союзников на Кадис (9 английских и 16 голландских кораблей, 90 транспортов с войсками) было испанцами отбито. Не удалось захватить и испанский «серебряный флот» из Америки. В 1630 г. Англия, бросив союзников, заключила с Испанией мир. Напомним, что с 1581 по 1640 г. Португалия входила в состав Испании. – Ред.) Поскольку компания была уполномочена британской короной вести борьбу со всеми врагами государства, ее враждебное отношение к вице-королю в Гоа приняло национальный и постоянный характер. Такое положение сохранялось в течение пяти следующих лет до установления в 1630 году мира в Европе (мира не было – шла Тридцатилетняя война 1618–1648 гг. – Ред.). Но после уже упомянутого набега на Бомбей в 1626 году компания довольствовалась ведением торговых дел и на Востоке сложилась довольно любопытная ситуация: хотя формально объявленная война повлекла за собой враждебные действия между отдельными лицами и компаниями, на практике обмен ударами был редким и незначительным. Суть заключалась в том, что чувства, доселе объединяющие британскую и голландскую компании в их совместном противостоянии португальцам, стали ослабевать, по крайней мере у англичан, вследствие растущего торгового соперничества и угрозы голландского морского господства. Англичане не без оснований опасались, что в будущем их торговля сильнее пострадает от союзников компании, чем от ее теперешних противников. И когда между Британией и Португалией (в составе Испании. – Ред.) был восстановлен мир, политика лондонских купцов стала быстро меняться в сторону установления понимания с португальским вице-королем. Последний, со своей стороны, уже давно понял, что, оставаясь врагами обеих компаний, португальцы совершают ошибку, поскольку блокада Гоа и одновременная потеря Ормуза наглядно доказали, что Португалия не может справиться с двумя столь сильными противниками сразу. И хотя последовавшее вскоре прибытие нескольких судов из Лиссабона помогло португальцам в какой-то мере укрепить свои позиции, английские договоренности с империей Моголов добавили трудностей в будущем. А тем временем неуклонная экспансия и непримиримая враждебность голландцев были постоянным источником тревог в Гоа. Так что, когда Британская компания делала португальцам какие-то предложения, она уже не получала безапелляционных отказов, как это было бы несколькими годами раньше. И хотя вице-король проявлял дипломатическую осторожность, ситуация медленно, но верно становилась более свободной для обеих сторон. После длительных консультаций в 1635 году была, наконец, достигнута официальная договоренность о том, что обе стороны обязуются урегулировать все споры мирным путем.
После этого португальцы остались один на один с голландцами, и основным содержанием истории Индийского океана в течение нескольких последующих десятилетий стала борьба между этими двумя белыми нациями на Востоке. В этом конфликте иногда наступали короткие паузы, во время которых не велись военные действия, однако моральное противостояние не ослабевало. Британская компания внимательно следила за развитием событий, оставаясь зрителями (излюбленная позиция Великобритании вплоть до XX в. – Ред.), чьи интересы иногда выигрывали, а иногда – страдали в атмосфере постоянной вражды между соседями. В период, последовавший за первыми двадцатью годами ее существования, история Голландской компании стала чередой замечательных достижений, благодаря которым Голландия заняла выдающееся место в морской истории. Стремясь добиться океанской гегемонии на Востоке, построенной по модели Албукерки, губернатор Кун и его последователи, не испытывавшие ни малейших угрызений совести по поводу захвата всего, что им позволяли захватить имевшиеся в их распоряжении силы, прошли долгий путь к полному успеху. Они явили пример приобретения политической и коммерческой власти посредством мастерского использования военного флота. Что касается собственности и влияния на суше, их позиция отличалась от позиции Британской компании, которая имела ровно столько земли, сколько было абсолютно необходимо для факторий, и иногда даже порицала своих служащих за увеличение их числа. Голландцы считали, что наилучший способ развить торговлю – установить эффективный контроль над районом зарождения грузопотока, и силой подчиняли себе местных правителей в регионах сосредоточения своих коммерческих операций. Правда, иногда они действовали по методу Албукерки, то есть оставляли у власти местных правителей. Так, Ява, Суматра и Молуккские острова были вынуждены уступить голландцам монополию на свой экспорт. Другие острова, которые были меньше и удерживались португальцами, были захвачены, и туда были назначены голландские губернаторы.
