Но к счастью для голландцев, англо-португальское товарищество по оружию было весьма непрочным и имело все отрицательные стороны, характерные для союзов между партнерами, чьи конечные цели независимы. У каждого из них была своя политика, и недостаточное понимание истинных принципов войны побуждало их пока не обращать на это внимания. Непосредственной целью португальцев было возвращение утраченного, а непосредственной целью англичан – удержать имеющееся. Но похоже, ни одной из сторон не приходило в голову, что первым шагом для достижения обеих целей должна была стать концентрация всех судов, чтобы подавить основные силы голландского флота, а уже после этого они, при желании, могли действовать отдельно. Поэтому португальские суда остались на своей хорошо защищенной базе в Гоа, не имея никакого плана действий, а британские суда находились на якорных стоянках у Сурата – где не было никаких береговых укреплений – и, ожидая, пока что-нибудь произойдет, продолжали покупать перец. Разительный контраст этой вялой бездеятельности представляло поведение их противников. Голландская компания имела строго определенную политику и знала не только чего хочет, но и как этого добиться. Имея целью абсолютную монополию морской торговли Востока путем контроля исходящих грузопотоков из каждого порта Индийского океана, первым делом следовало добиться полного изгнания португальского и британского флагов. После этого можно было подумать об установлении правления Голландской компании на Индостане. Авторы этой политики, конечно, понимали, что в конечном счете все зависит от победы Голландии в европейской войне, однако они были уверены, что Тромп разгромит англичан в европейских морях, а Гуне, адмирал на Востоке, вытеснит противников из морей Южной Азии. И голландский флот немедленно отплыл из Батавии на поиск противника.
Не сохранилось никаких документов, свидетельствующих о том, знал ли голландский командующий о разбросанности сил противника, что давало ему отличную возможность разбить их по частям, но, поскольку в те дни разведывательная информация передавалась очень медленно, это представляется маловероятным. Если он ожидал от них адекватных действий, то, вероятнее всего, готовился к встрече с объединенным флотом противников на подходе к Малабарскому берегу – где-то в районе Гоа, но подобной демонстрации сил он не обнаружил. А поскольку в намерения голландского командующего вовсе не входило ослабление своего флота, атаковав сильные фортификационные сооружения раньше, чем будет разбит вражеский флот, он прошел мимо Гоа и направился на запад Индии. Это было рискованно. Знал он о присутствии португальского флота в Гоа или нет, а такая вероятность всегда была, но, удалившись на север от этой базы, он оставлял голландские владения под угрозой внезапного удара португальцев, который действительно последовал, правда, был не слишком решительным. Однако, как доказала история, адмиралу, разыскивающему в море противника, иногда приходится идти на такой риск. Упорствуя в своем желании обнаружить вражеский флот, когда существовал реальный шанс найти его в удобном для нападения положении, он следовал основным законам военно-морской стратегии и был вознагражден. Подойдя к Сурату, Гуне встретил и разбил английскую эскадру, причем соотечественники побежденных не имеют никаких оснований вспоминать об этом сражении с гордостью. Хотя отдельные британские капитаны вели себя храбро, слишком многие не имели никакого желания воевать, и своей победой голландцы обязаны не только более сильной и хорошо вооруженной эскадре, но и моральному превосходству моряков.
В течение короткого периода на Востоке больше ничего не стояло на пути у голландцев к абсолютному господству в Индийском океане. После ликвидации британской угрозы осталось справиться только с португальцами, которые уже давно перестали быть равными соперниками на море. И если брать в расчет только ситуацию на Востоке, никто не мог сказать, в каком направлении будет дальше развиваться история Индийского океана. С Британской компанией, с которой впоследствии началась Британская империя в Индии, тогда могло быть покончено. К счастью для компании, решающим фактором в определении судеб противоборствующих белых наций на Востоке все же была ситуация на Западе, а там надежды голландцев были разбиты Блейком, Монком и Дином в ужасающих сражениях в Северном море и Ла-Манше. (Автор пишет только о победных для английского флота сражениях. Однако из шести морских сражений голландский флот потерпел поражения в двух – у Ньюпорта и Шевенингена, где погиб адмирал Тромп. Голландцы в войне 1652–1654 гг. все же уступили, но, сделав выводы, во второй англо-голландской войне (1665–1667) имели существенное преимущество (разгром англичан де Рёйтером (Рюйтером) у Дюнкерка в июне 1666 г., поражение голландцев 4–5 августа 1666 г. у Норт-Фортленда и, наконец, завершающий разгром английского флота в устье Темзы, ее блокада и паника в Лондоне в июне 1667 г., что заставило Англию заключить мир). – Ред.) Вынужденное подчиниться британским условиям мира голландское правительство оказалось перед необходимостью также признать права Британской компании на Востоке, кроме того, выплатить ее пайщикам компенсацию за прошлые потери по вине Голландской компании, включая зверства на острове Амбоина (Амбон). Это свело к нулю голландскую победу в Сурате, где они вплотную приблизились к воплощению в жизнь мечты о господстве на Востоке. Голландская империя на Индостане стала мечтой, а Британская империя – потенциальной возможностью, хотя о ней еще никто не думал.
Примерно годом позже до Батавии дошли сведения о поражении голландцев в европейской войне и о принятых условиях мира (первой англо-голландской войне 1652–1654 гг. – Ред.). Это стало большим ударом для голландцев на Востоке, ограничив их экспансию и уничтожив все надежды на монополию, по крайней мере, до того момента, как Голландии вновь удастся добиться превосходства над Британией в Европе. Игнорировать соглашение, так как игнорировались договора с Португалией, было невозможно. Британский флот теперь мог перерезать путь идущим к родным берегам конвоям компании или не выпустить корабли, следующие на Восток. Но ничто в условиях мира не заставляло голландцев прекратить враждебные действия против Португалии, тем более после развала англо-португальского союза. И на Португалию обрушилась вся мощь голландского восточного флота. Результаты оказались катастрофическими. Торговля под флагом Португалии практически прекратилась, а значительное увеличение сил Голландской компании по сравнению с периодами блокад теперь позволило голландцам перенести военные действия на сушу. Португальские города и торговые поселения захватывались одно за другим, и в конце концов у португальцев осталось только несколько крепостей, отрезанных от торговли и факторий.
Если голландцам и был нужен какой-то предлог, чтобы придать своей продолжительной агрессии видимость политической обоснованности, – что, в общем-то, сомнительно, – то португальцы сами его дали, нанеся один удар в то время, когда англо-португальский союз еще существовал. Когда голландцы вели наблюдение за побережьем Сурата после разгрома англичан, вице-король воспользовался временно свободным путем на Цейлон, чтобы отправить рейдеров из Гоа против укрепленного голландского поселения в Галле. Но хотя голландцы у Сурата об этом не знали до тех пор, когда стало уже слишком поздно отправлять корабли на перехват, экспедиция не добилась ничего, кроме приостановки на несколько месяцев торговли из Галле. Дело в том, что португальский адмирал не пожелал идти на риск высадки или хотя бы обстрела, пока существовала возможность внезапного появления противника от берегов Сурата. Но даже если бы ему удалось полностью уничтожить Галле, общая ситуация для союзников почти не улучшилась бы, поскольку основные силы голландского флота господствовали на всех морских подходах к Индии. В конечном итоге инцидент лишь разозлил голландцев и подстегнул их стремление к господству и на море, и на суше за счет португальцев. Вскоре после этого лишение голландцев законных плодов победы над англичанами у Сурата усилило их ненависть к прежним союзникам Британской компании.
